Те, кого ты предал (СИ)

Вода хлынула фонтаном, забрызгивая все вокруг себя. Я панически завизжала:

— Саша, скорее! Помоги! Нас заливает!

Муж ворвался в кухню почти мгновенно.

— Отойди! — скомандовал, подскакивая к раковине.

Я не заставила себя ждать. Выбежала из кухни — в гостиную, отыскала глазами смартфон мужа, который он второпях бросил на диване…

Не успев его заблокировать, как я на то и рассчитывала.

Не медля ни секунды, я быстро открыла один из его мессенджеров…

Нужное имя увидела сразу же — чат с ней висел сверху, среди последних переписок…

В первую очередь — я открыла медиафайлы. Не ошиблась…

От увиденного к горлу подкатила невыносимая тошнота. Там были фото: одно развратнее другого. Её, его, их. Фото, не оставляющие никакого сомнения в том, какие отношения были между моим мужем и бывшей подругой…

Глава 10

Хотелось отбросить от себя телефон, как нечто мерзкое и грязное. Но я знала, что эти фото отныне будут буквально выжжены у меня на сетчатке, клеймом отпечатаны в душе. И сколько бы лет ни прошло — десять, двадцать, пятьдесят — я не смогу этого забыть.

Руки тряслись, в ушах шумело. Вопреки желанию выкинуть телефон и больше никогда не видеть этой гадости, я только крепче сжала тонкий металлический корпус в руках…

Дышать. Дышать. Дышать…

— Насть! Принеси мои инструменты!

Голос мужа резко вывел меня из оцепенения. Картинка перед глазами прояснилась, мозг лихорадочно заработал…

Медлить нельзя! Я не знала, как это мне может пригодиться и зачем, но предпочла все же перестраховаться. Скринить и перекидывать себе всю эту галерею разврата, а потом ещё подчищать за собой следы у меня времени не было — в любой момент Саша мог зайти в комнату, не дождавшись меня на кухне.

— Секунду! Сейчас иду!

Я быстро нащупала в кармане свой телефон и сделала несколько снимков экрана мужа — самые смачные фото, от которых тошнило, несколько кадров их переписки, в которую сейчас не было времени вчитываться…

Наскоро сделав, что могла, я заблокировала Сашин телефон — пусть думает, что это произошло автоматически — и бросила его обратно на диван. После чего метнулась в прихожую, где муж хранил свой хозяйственный чемоданчик и побежала с ним на кухню.

— Держи.

— Чего так долго? — проворчал он в ответ вместо благодарности.

— Оттирала пятно, которое Лиза оставила на столе. Могло засохнуть.

— Ладно, — буркнул он в ответ и с хмурым видом принялся привинчивать на место кран. — Ну вот как ты так умудряешься вечно все ломать?

От этой претензии стало бесконечно смешно.

— А ты? — парировала с усмешкой.

Мой тон заставил его обернуться, посмотреть мне в лицо. И отвести глаза, словно нашкодившая собака.

А я продолжала:

— Ты правда думал, что если принёс мне цветы — то мы все забыли? Нет, Саша. Я даже не знаю, стоит ли вообще верить тому, что ты мне рассказал. Может, стоит у Кати спросить её версию, как думаешь?

Саша со злостью отбросил в сторону ключ, разве что чудом не расколотив этим действом плитку на полу.

Порывисто встал, уперев кулаки в бедра.

— Её версию ты уже слышала — тебе не хватило? Я вообще не понимаю тебя, Насть! Где твоё доверие? У нас же семья, дети! А ты готова сходу поверить какой-то девице, которая откровенно перед всеми жопой крутит!

Хотелось истерически рассмеяться от его претенциозных речей о доверии. Действительно, и где же оно? Видимо, оказалось погребено под пошлыми фотографиями и документами на квартиру, где не было имён наших детей!

Но всего этого говорить вслух я не стала. Не время.

— Эту девицу я знаю дольше, чем тебя. Она была моей подругой чуть ли не всю жизнь, — отозвалась глухо, с отвращением от него отворачиваясь.

Снова комом в горле встала боль. Перед глазами пролетели долгие годы дружбы — радости, которые мы делили, слезы, которые друг другу утирали…

За что? За что мне этот плевок в душу? Ведь у ног Кати мог быть практически любой — только помани она пальцем!

Но она захотела его — моего мужа. Почему?..

— Настюш, мне очень жаль…

Саша аккуратно, сочувственно коснулся моего плеча. Меня передернуло от его двуличия — стоял здесь, передо мной, как невинный агнец, а сам вытворял с ней такие вещи…

Господи, да у него даже не хватало порядочности во всем сознаться! Он готов был все свалить на одну лишь Катю, лишь бы самому остаться чистеньким. А что он тогда вообще пел ей про меня?! Страшно вообразить!

— Не надо.

Я сделала шаг в сторону, брезгуя его прикосновением. Господи, как же так вышло, что человек, которого я так любила, смог теперь стать тем, кого почти что ненавидела?

А впрочем, любовь и ненависть — это, наверно, просто две стороны одной медали. И теперь она безжалостно перевернулась, обнажив свою грязную, черную половину.

Появилась потребность: заставить страдать мужа так же, как он заставил меня. Пусть даже в самой мелочи, пусть ненадолго, но — страдать…

Я внезапно заявила:

— Хотела сказать тебе кое-что. Завтра дети на тебе.

— В смысле?

Я не видела, но буквально чувствовала кожей: он опешил. Он возмущён.

— В прямом. Мне тут предложили работу… получше. И с более полной занятостью, так что я хочу съездить, посмотреть и, наверно, согласиться.