Те, кого ты предал (СИ)

— Поддерживаю, — раздался рядом насмешливый голос. — Пора вызывать санитаров!

Мы с Сашей оба, как по команде, развернулись в сторону говорившего. Никто из нас и не заметил его присутствия: я — попросту забыла о Романе, когда услышала обвинения мужа, а Саша был так увлечён своими претензиями, что вообще ничего вокруг себя, похоже, не видел.

Господи, ну и стыд!

— Вы ещё тут? — поинтересовалась сухо, не без труда взяв себя в руки и подавив желание завыть от того, что ещё один человек стал свидетелем моего позора.

— А где же ещё мне быть? — снова взметнул он брови в насмешливом удивлении. — Во-первых, мы с вами не договорили, а я, видите ли, весьма любознателен по натуре. Ну а во-вторых, ваш диалог был настолько интересным, что я увлекся и начисто забыл, что подслушивать нехорошо.

В его глазах цвета лазури, однако, при этом не промелькнуло ни малейшего следа раскаяния.

— Ну а в-третьих… — продолжил было Роман, но тут Саша резко очнулся.

— А он какого хрена тут делает?! — снова набросился на меня муж.

Я ощутила, что вся эта ситуация уже достала меня до чёртиков. Да будет вообще этому конец?

Впрочем, ответ я знала — нет. Потому что это было только начало.

— Ты меня спрашиваешь? — огрызнулась устало.

Роман снова вступил в диалог. Новым тоном, ещё мне незнакомым, с жёстким сарказмом заметил:

— Ну конечно. Ведь спросить меня он брезгует… или просто трусит?

Я заметила, как на скулах мужа гневно заходили желваки. Но он молчал…

— Ну а в-третьих, — как ни в чем не бывало продолжил Роман, — я не хотел бросать тут вас одну с этим экземпляром…

— Я могу за себя постоять, — отмахнулась слабо на эти слова.

— Ладно. Но кое-что я сделать просто обязан. Уж извините…

И с этими словами он так быстро и резко замахнулся, что я осознала происходящее только тогда, когда моя туфля, которую Роман все ещё держал в руке, врезалась аккурат мужу в лоб.

— Это тебе твоя совесть передавала, Шурик, — коротко прокомментировал Роман.

Я тихо охнула, а Саша окончательно вышел из себя. Бросившись на Романа, он попытался повалить его на землю, но тот ловко подставил подножку и на земле, в грязи, оказался в одно мгновение сам Саша…

— Ну, мне пора, — спокойно заметил Роман. — Спасибо за гостеприимство, Настя. До свидания.

И с совершенно невозмутимым видом пошёл прочь. В то время, как муж неловко ерзал по земле, пытаясь встать, но каждый раз неуклюже поскальзываясь…

— Может, поможешь мне, в конце концов?! — проревел он гневно.

Я посмотрела на него сверху вниз:

— Зачем? Грязь тебе очень к лицу.

Терпеть все это и дальше не было ни сил, ни особого смысла. Поэтому я тоже развернулась и зашагала прочь, к дому — там меня ждали дети…

А позади меня раздавались ругательства одно смачнее и цветастее другого — это Саша все ещё пытался встать на ноги…

Но в конечном итоге ему это все же удалось. Потому что вскоре он меня нагнал, вцепился грязными руками в рукав моего платья…

— Значит, защитничка себе уже нашла?! — зло выплюнул мне практически в лицо. — О чем вы тут шушукались, пока я там извинялся перед гостями за твоё поведение?!

Я с отвращением попыталась вырвать у него свою руку, но не тут-то было.

— Я его видела впервые в жизни, — отрезала хлёстко. — И знаешь что? Меня достало слушать твои бредни! Так что убери от меня свои грязные лапы и выметайся отсюда ко всем чертям собачьим!

Он опешил. А потом яростно дернул меня на себя, выдохнул сквозь зубы…

— Это, вообще-то, мой дом. И все тут — моё! Не забывай об этом, Настенька!

Я с невиданной для себя силой оттолкнула его и звук рвущейся ткани прошёлся по нервам, как разряд тока.

С оторванным рукавом и, что хуже всего — с разодранной в клочья душой, я произнесла напоследок только одно:

— Это мы ещё посмотрим.

И, не оглядываясь, торопливо направилась к дому.

Не в силах поверить, что именно с этим человеком прожила столько долгих и, как казалось, счастливых лет…

Может, все, что сегодня случилось — это просто кошмарный сон?

Но боль, поселившаяся слева, за грудиной, была настоящей. Так могло болеть только в реальности…

И с этим мне как-то предстояло отныне жить.

***

Глава 6

Первым делом я направилась к летнему душу, чтобы наскоро ополоснуться, несмотря на прохладу, опустившуюся на землю вместе с ночной темью.

Хотелось смыть с себя всю грязь этого дня — не только физическую, но и ту, невидимую, но такую ощутимую, в которую меня безжалостно окунули самые близкие, как я думала, люди.

Я зло терла кожу грубой мочалкой, но ощущала — от поселившегося внутри отвращения, от стоящего в горле омерзения мне не избавиться уже, наверно, никогда.

Он и она… Воображение живо подкинуло картинку того, как они… вдвоём… возможно, даже у нас дома, когда меня там не было… развлекались, и ни у кого из них, видимо, не было по этому поводу ни малейших угрызений совести…

В глазах закипели слезы от вопроса, всплывшего в голове помимо воли: почему я так мало значила для тех, кто значил для меня так много?..