Те, кому поклоняются Боги

Молох, положил на скамью потерявшую сознание женщину. Хаган в свою очередь выплеснул кувшин с водой ей на лицо, для того чтобы привести в чувство.

–Я не ведьма, – сказала Олк, придя в сознание.

Хаган поднёс к её губам свой указательный палец.

–Тихо, не говори, ещё слишком рано.

Олк не поняла значения слов толстяка. Женщина окинула взглядом камеру, в которой в дальнем углу стоял стул с вбитыми наружу гвоздями, рядом с ним стояла железная кукла, странным было то, что в отверстиях глаз куклы зияла черная пустота, посередине камеры располагалась конструкция из веревок с крючьями, и деревянной балки, заостренной кверху, балка была встроена в пол. На этой самой балке восседала обнаженная женщина, крючья впились в её тело, словно в поверженное на охоте животное, ей на голову был натянут мешок. Руки женщины были перевязаны веревками, веревки держались на штырях, прибитых к потолку. Женщина безмолвствовала, тело её испустило дух.

В дверь камеры постучали. Хаган открыл тяжелый дверной засов. В камеру вошел Август, в сопровождении Сика.

–Олк, если ты будешь упрямиться, тебя ждёт более страшная кара. Признай свою измену и тебя ждёт легкая смерть, – выступил с предложением высокий человек.

–Если я признаю свою вину, вы казните меня, но после подозрения падут на Шуонхилд, а следовательно и на Тедерика. Близкое общение наших семей не будет прощено Ульрихом. Власть затмила его разум.

Хаган сел подле Олк.

–Дитя, все, что ты здесь видишь, орудие страшных пыток. В этой камере побывало тысяча ведьм, и не одна из них не была оправдана.

Олк промолчала.

Молох вцепился своими пальцами в женскую грудь. Вместе с кусками сарафана Молох выдрал соски. Олк завопила от боли. Стекавшая кровь, окрасила белое одеяние в красный цвет.

Высокий человек, наклонившись к разрыдавшейся Олк, приподнял её голову, произнеся:

–Malefici, когда женщина плачет это обман. У женщин два рода слёз. Один из них из-за действительной боли, другой из-за коварства.

Молох скрутил руки Олк за спину. Тем временем Сик взял кастрюлю, стоявшую над огнём.

–Пора окропить ведьму жидким железом, -Сик взял небольшую ложечку и черпнул из кастрюли расплавленный свинец.

Молох раздвинул веко правого глаза Олк указательным и большим пальцем так, что глазное яблоко стало видно наполовину.

–Прошу вас сжальтесь. Вы заблуждаетесь. Я ни в чём не виновна. Нет, н-е-е-е-е-т, -завопила от ужаса Олк.

Сик вылил расплавленый свинец на глаз Олк. Глазное яблоко зашипело и лопнуло. Жидкость, заполнявшая глазницу была вычерпнута специально приготовленной ложкой, дабы металл не успел проникнуть в мозг, убив испытуемую.

Женщина потеряла сознание.

–Fides minus Femina. Приведите ее в чувство, -скомандовал главный инквизитор.

–Август, ты сюда посмотреть пришел? – спросил Сик передав Августу чашу с ледяной водой.

Август незамедлительно выплеснул воду на голову осужденной. Придя в сознание, Олк неожиданно встала на четвереньки и заскулила.

–Она сошла с ума, -Август принялся было поднимать Олк, но Сик его остановил.

–Оставь, это проявление зла, -заключил Сик.

–Признай свой настоящий лик! Переродись в того, кто ты есть на самом деле, покажи свою истинную сущность, – требовал высокий человек.

Олк, поднявшись на ноги положила руки на пояс, подняв свою лысую голову вверх, она как будто смотрела сквозь стены камеры пыток в воображаемые облака.

–Если ты есть там, то почему тебя нет здесь?

Олк расхохоталась, её истерический смех отголоском эха, разнесся по подземелью.

–Произнеси своё настоящее имя! – потребовал высокий человек.

–Меня зовут Олк, Олк из рода Тавернов, дочь мельника и жена наследника престола. Я не признаю себя ведьмой, я не виновна!

…

Ульрих в сопровождении охраны и священника последовал в подземелье, вслед за Дитфридом.

–Скорее милостивый государь, скорее. Мы можем и не успеть. Она хочет видеть лишь вас. С тех самых пор, она и слова не произнесла.

Подойдя к дверям камеры, король приказал охране остаться караулить снаружи. Священник, Дитфрид и Ульрих вошли вовнутрь.

Инквизиторы выглядели уставшими, руки некоторых дрожали. Молох спал возле стены, рядом с ним валялся на полу Хаган.

–Сутки, мы пытали её ровно сутки, о милейший, но она так и не признала свою вину, – промолвил высокий человек.

–Свиньи! – прокричал король. -Грязные свиньи! Вы позволяете себе чересчур большие вольности.

Потеряли сноровку. Отбились от рук. Может быть и веру потеряли? -громкие речи заставили Молоха и Хагана проснуться, подбежав к остальным они спрятались за спины своих братьев.

–Ленивые ублюдки, – продолжая браниться король последовал к лежащей на столе замученной жене брата.

Голова женщины напоминала скорей разбившуюся яичную скорлупу. Вместо глаз зияли черные отверстия залитые кровью и застывшим свинцом. На черепе отсутствовал нос и уши. Губы, были вырезаны, и теперь на лице Олк красовался звериный оскал. Рядом с телом женщины стояла корзина, в которой лежали отрубленные пальцы рук и ног.

Король приподнял платье Олк и заглянув под него, он скорчил сердитую мину на лице.

–Даже там орудовали.