Те, кто любит. Книги 1-7

— Я слышу, Рейчел на кухне. Я прикажу ей накормить тебя.

— Спасибо, кузина Абигейл, не нужно. Отец и твой дедушка Куинси ждут известий.

Хотя значительная часть граждан представляла собой, по словам кузена Джошиа, «ослепленную яростью толпу», городское собрание Бостона приняло резолюции, резко осуждавшие насилие и призывавшие городских правителей подавлять в будущем беспорядки. Заместитель губернатора Хатчинсон, который с достоинством и отвагой перенес огромные личные потери, осудил впавших в безумие.

Джон вернулся с виноградника Марты. Он обменялся с Абигейл мнением о насильственных действиях в Бостоне и спросил с горечью:

— Почему толпа старается разрушить самые фешенебельные дома?

— Вероятно, потому, что самые красивые дома принадлежат приверженцам короны, находящимся у власти, и у них есть деньги, чтобы их построить и отделать. Не звучит ли это цинично?

— Это не цинизм, а бесспорный факт.

Рейчел качала Нэб в кроватке, и то, что она услышала, расстроило ее. Абигейл поговорила с ней, заверив, что беспорядки до Брейнтри не дойдут, и, успокоившись, девушка занялась своими делами.

По-иному чувствовала себя Абигейл; она несколько раз выходила в сад за свежими травами, к колодцу за холодной водой, отвлекаясь на размеренную физическую работу, а в голове гнездилась масса вопросов, которые она не могла задать мужу. Была ли на самом деле для Джона толпа безликой, безымянной? Знал ли он, кто плел заговор и зажег костер, уведомил бостонцев о времени и месте? Несет ли Джон ответственность за «демонстрацию силы»? Не скатываются ли они к предательству, как предсказывал Джонатан Сиуолл?

Она должна дождаться ответа. Ожидание — удел женщин.

Несмотря на то, что инструкции Сэмюела Адамса для Бостона были опубликованы на три недели раньше инструкций Джона, сорок поселков Массачусетса согласились с доводами Джона и списали его текст протеста. Инструкции Брейнтри были опубликованы анонимно, но не составляло тайны, кто автор. Кузен Сэмюел Адамс приложил руку к раскрытию тайны, как поняла Абигейл, когда тот посетил ее по пути на еще одно собрание.

— Я больше горжусь и более тебя доволен, — прошептал ей Сэмюел, когда Джон удалился в кабинет, чтобы закончить бумагу, которую Сэмюел должен был взять на собрание. — Мы, Адамсы, сколотили бригаду.

— Сэмюел, что будет?

— Тупик. Марки доставлены, и их держат под замком в Касл-Уильям, куда сбежал губернатор Бернард. Конгресс в Нью-Йорке по вопросу о гербовом сборе принял сильную резолюцию, показывающую парламенту, что мы, колонисты, можем действовать сообща, когда наши права в опасности. Через несколько дней наша Ассамблея доложит губернатору, что практически каждый город и поселок в Массачусетсе отклоняют закон.

— Ты на самом деле думаешь, что Бернард или Хатчинсон уступят?

— Если этот закон вступит в силу, ни один торговец в Массачусетсе не станет покупать в Англии. Ни один из наших кораблей не выйдет в море с сырьем для Ливерпуля. Терпение, дорогая кузина. Мы не можем проиграть сражение, если будем вместе.

— О, у меня есть терпение. Таким качеством обладают все матери.

Сэмюел слегка потряс своей тяжелой головой, взглянув на нее с печальной улыбкой.

— Мы теперь все стали матерями, беременными новым политическим ребенком. Помнишь, как мы называли наших детей — надеждой, милосердием и верой? Этот новый ребенок зовется независимостью.

Она не решалась ответить, а он сказал:

— Рождение идей тоже часть сотворения. Оно — вторая неделя работы Господа Бога после первых шести дней, в течение которых Он создал солнце и луну, сушу и море, рыб, змей, животных и человека. Новые идеи появляются реже, чем дети, их труднее зачать, родить, наделить достаточной способностью выжить. На сей раз у нас есть такая идея, одна из наиболее важных.

— Независимость? И только-то?

— Да, все! Об этом думают не только в Бостоне. Знаешь, что недавно признал губернатор Бернард? Что наши селяне говорят о разрыве с Великобританией как о самом обычном деле и заявляют, что, хотя британские силы могут овладеть побережьем и приморскими городами, они никогда не покорят внутренние районы! Что ты скажешь на это?

— Скажу прямо, Самюел, что напугана, что не могу понять вашу «независимость». Джон работает не ради войны. Он борется за то, чтобы восстановить наши права английских подданных.

— Англия не позволит нам этого. В министерстве и в парламенте нет никого, кто когда-либо посетил Америку. Наши друзья в Лондоне — великий Питт, Бёрк[17] — не возьмут верх. Этот кризис не война, а сражение, начало затяжной, кровавой кампании. Возможно, я плохой производитель солода, но приличный предсказатель в политике.

— Ты хороший политический прозелит, Сэм, да, так. Ты пытаешься привить людям новую политическую веру. Но тебя могут сжечь на костре как политического противника, если будешь неосторожен.