Те, кто охотится в ночи

Эшер проверил ключи. Два из них подошли к замку. В отличие от подвальной, дверь на чердак была снабжена еще и наружной петлей, но ясно было, что никто никогда не пытался ее сорвать.

Они обменялись взглядами, и Эшер пожал плечами:

-- Не удивлюсь, если здесь окажутся бумаги.

-- Доктор Гриппен и я были единственными уцелевшими после лондонского пожара, -- продолжил Исидро, когда они ступили на лестницу.-- Причем я уцелел лишь чудом. Насколько мне известно, из мюнхенских вампиров никто не пережил тревожных сороковых годов, как никто из вампиров России не пережил вторжения Наполеона, оккупации и пожара Москвы. Рим всегда был опасным для вампиров городом, особенно со времен воцарения инквизиции.

Дверь наверху тоже была открыта. В слабо различимый квадрат окна лился смутный желтоватый свет с улицы.

-- Que va? -- шепнул в темноте Исидро. -- Если бы он спал здесь, окно было бы замуровано...

В следующий момент Эшер различил в полутьме за кругом дрожащего света свечи что-то лежащее на полу между дверью и левой от входа стеной.

-- Кальвар? -- спросил он тихо, когда Исидро скользнул мимо него к этой груде костей, пепла и обожженных металлических побрякушек. Пуговицы, браслеты, наконечники шнурков от ботинок и обугленный цилиндрик автоматической ручки -- все блеснуло в желтоватом неярком свете, когда Эшер нагнулся над останками рядом ео вставшим на колени вампиром. Потом взглянул на дальнюю стену. Откидная панель была раскрыта; в тесной нише виднелся гроб. Плотные шторы и ставни единственного чердачного окна были сорваны. Дождь гулко стучал по крыше, напоминая злобную дробь прусских барабанов.

-- По крайней мере, мужчина, -- заметил Эшер, снова наклоняясь со свечой к останкам. -- Корсета нет.

Скелет был практически цел. Видимо, Исидро не ошибся, оценивая возраст французского вампира.

Дон Симон поднял из мешанины костей и пепла золотое кольцо и обдул его от пыли и золы. Случайный сквозняк качнул пламя свечи, и бриллиант перстня мигнул, как светлый злобный глаз.

-- Кальвар, -- определил Исидро. -- Выходит, он в самом деле был разбужен солнечным ожогом и даже сумел выбраться из гроба...

-- Что само по себе весьма странно, -- заметил Эшер, -- если наш убийца, будучи сам вампиром, знал заранее, что для начала нужно отсечь голову. Так же странно, как и то, что дверь не была закрыта. -- Он подобрал еще два ключа и сравнил их с дубликатами Забияки Джо Дэвиса. -- Кроме того, нет следов копоти между гробом и телом. Вы ведь говорили, что плоть возгорается сразу...

-- Не мог же он сам впустить убийцу, -- сказал Исидро. -- Да и как бы он открыл ему дверь днем?

-- И все же убийца вошел через эту дверь.

Исидро вопросительно приподнял бровь.

-- Войди он сюда другим путем, у него была бы возможность точно так же и выйти, не отпирая при этом двери на лестницу, -- пояснил Эшер. -- Все говорит о том, что Кальвар знал убийцу и впустил его сам, ночью... Два гроба в одном доме ---это нормально для вампиров?

-- Вполне, -- отозвался Исидро. -- Птенцы часто укрываются там же, где и мастер. Кроме того, домов, подходящих для вампиров, не так уж и много, поэтому некоторые из них весьма густо заселены, в чем вы сами убедились, побывав на Савой-Уок. Это, кстати, и было одной из причин, почему я многого вам не открывал. Не ради их безопасности, разумеется, -- ради вашей.

-- Тронут вашей заботой, -- сухо сказал Эшер. -- Мог убийца уничтожить Кальвара каким-нибудь другим способом, оставив тело в таком месте, где бы его потом сожгло солнце?

Вампир ответил не сразу -- долго разглядывал лежащий перед ним обугленный скелет.

-- Не знаю, -- сказал он наконец. -- Он мог сломать Кальвару шею или спину; кажется, череп располагается под каким-то странным углом, хотя, впрочем, это могло быть результатом судороги выгорающих мускулов... Да, он мог оставить его на полу в таком состоянии -- живого, но не способного двигаться -- и предоставить дальнейшее солнцу. А если наш убийца иммунен к дневному свету, -- добавил он безразлично, -- то возможно, что он еще и остался полюбоваться картиной.

-- Это было бы доказательством, -- заметил Эшер, -- что Кальвар знал его. Вряд ли кто-нибудь станет любоваться предсмертными муками того, кого он не знает.

-- Интересно. -- Исидро поворачивал кольцо так и эдак, крохотные блики, отскакивающие от граненого золота, метались по его белому лицу. -- Среди вампиров действительно существует легенда о древнем вампире -- настолько древнем, что с некоторых пор он просто невидим; никто не может почувствовать, когда он проходит рядом. Лет полтораста назад другие вампиры избегали вторгаться в его владения. Утверждают, что он стал вампиром еще до пришествия Черной Смерти.

-- И где же его владения? -- спросил Эшер, заранее зная, что ему ответит испанец.

Тот наконец перестал любоваться кольцом и поднял глаза.

-- Он спал -- так, во всяком случае, говорили -- в склепах под кладбищем церкви Невинных Младенцев в Париже.

Глава 11

-- Город уже не тот, что раньше.