Те, кто охотится в ночи. Драконья Погибель

Дженни несколько раз пыталась перейти на бег, но любая попытка сокрушала кости разламывающей болью. Босые ноги шлепали по струящейся в тоннелях ледяной воде, эхо отражалось высокими неровными потолками. Обожженные руки закоченели на древке алебарды. Можно было лишь гадать, насколько Зиерн опередила Дженни. Все зависело от того, как быстро может передвигаться то мерзкое существо, в которое перевоплотилась чародейка. Дженни плохо представляла себе, как она будет биться с такой тварью, и, честно говоря, мысль о предстоящем поединке ее ужасала. «Этим должен был заниматься Джон, — с горькой усмешкой подумала она. — В конце концов, мы же уговаривались, что с чудовищами будет драться он!..» Да, Мэб была права: есть зло похуже дракона в этих землях.

Дженни миновала скопление гигантских каменных грибов и вновь оказалась в оскалившейся черными клыками арке. Здесь она наконец-то заставила себя перейти на бег, понимая уже, что безнадежно опаздывает. За цепочкой приоткрытых дверей, на прочность которых так рассчитывали гномы, пошли голубоватые сумерки подвалов Цитадели. Слабый отсвет лихорадочного грозового дня в дальнем дверном проеме трепетал на изломанной и опрокинутой мебели. Резкий запах свежей крови обжег ноздри еще до того, как Дженни споткнулась об обезглавленное тело гнома, плавающее в алой клейкой луже. Последний подвал напоминал бойню: люди и гномы лежали вперемешку, их черные одеяния намокали кровью. Кровь была везде: на стенах и даже на потолке, — запах ее душил, останавливал дыхание. Из узкого проема с сорванной дверью слышались вопли и тянуло гарью. Спотыкаясь о трупы, Дженни кинулась туда.

«Моркелеб!» — Она бросила мелодию его тайного имени, как бросают спасительную веревку в черную расселину. В следующий миг разумы их соприкоснулись — и тут же чудовищная сила Камня рухнула на них обоих.

Свет ожег глаза. Одолев гору тел на пороге, Дженни остановилась, моргая. Изломанная мостовая сияла пятнами только что пролитой крови. А впереди, кажущаяся больше и чудовищней в грозовых вспышках, к земле припала тварь, обретшая теперь подобие гигантского крылатого муравья, но без муравьиной грации. Осьминог, змея, скорпион, оса — каждое из этих существ достаточно отвратительно само по себе, здесь же они как бы дополнили друг друга. Визгливый смех, пронзивший разум Дженни, был смехом Зиерн. Чародейка звала Моркелеба точно так же, как недавно звала Гарета, захлестывая его рассудок душащей петлей нечеловеческой магии Камня.

В дальнем конце двора, отступив к самой стене, точно так же неподвижно припал к земле ощетинившийся, готовый к бою дракон, но Дженни понимала, что это уже агония. Ужасная черная тяжесть Камня подминала разум Моркелеба; сила, накопленная многими поколениями магов и теперь направляемая Зиерн, требовала подчиниться. Воля дракона — железный узел — противилась страшному приказу, но железо уже шло на излом.

«Моркелеб!» — снова крикнула Дженни и кинулась к нему — телом и разумом. И разумы их сомкнулись, слились воедино. Дженни увидела тварь его глазами, безошибочно различив под чудовищной оболочкой знакомую душу Зиерн. Краем сознания она отметила, что люди и гномы, со страхом наблюдающие за происходящим из-за башенок и сквозь амбразуры, тоже изменились: сквозь тела стали ясно просвечивать души. Магическая сила Камня обрушивалась с тяжестью молота, и все же разум Дженни был свободен от заклятия, впечатавшегося в разум Моркелеба. Его глазами она увидела себя, как бы бегущую навстречу себе самой. Увидела и поразилась: неужели вот эта горстка костей в мечущемся черном тряпье и есть ее тело?..

Стоило Дженни принять на себя часть страшной давящей силы, как дракон тут же неуловимым кошачьим движением нанес удар. Тварь, повернувшаяся было к Дженни, крутнулась, чтобы отразить эту неожиданную атаку. Ощущая себя наполовину собой, наполовину Моркелебом, Дженни подскочила вплотную к отвислому кольчатому брюху монстра и что было сил вонзила в него острие алебарды. Лезвие погрузилось в зловонную плоть, и голос Зиерн взвизгнул в мозгу, осыпая черной площадной бранью «шлюху, которую гномы купили обещанием власти». Затем создание взмахнуло коротенькими крыльями и прянуло в небо. И тут же в нижний двор Цитадели ударила молния.