Те, кто в опасности

— Аллах милостив, да славится его имя. Я не мог бы устроить дело лучше. Девчонка без матери будет более уязвима и послушна, а когда она окажется в наших руках, мать не сможет нам противиться. Захвати львенка, и львица придет за ним.

Роже уже собирался выйти, когда приемник негромко загудел. Крошечный зеленый экран ожил, и Роже прочел сообщение на арабском языке. Писал дядя Камаль, младший сын деда, командующий пиратским флотом, с помощью которого Типпо Тип грабил корабли в Индийском океане. Учитывая важность операции, Камаль лично командовал дау. Он сообщил Роже расчетное время, когда его судно на следующий день окажется в пределах видимости «Дельфина».

* * *

Точно в половине шестого дверь конторы распахнулась, и на темный двор вышла Хейзел Бэннок. Черный спортивный костюм облегал ее атлетическую фигуру. Широкие шелковые шорты, надетые поверх костюма, должны были скромно скрывать форму ягодиц, а на самом деле эффект был противоположный — они подчеркивали совершенство форм. На ногах — белые кроссовки. Прославленные золотые волосы собраны на затылке и надежно перевязаны черной лентой.

— Доброе утро, майор. Вам нравится бегать в полном военном облачении?

Она говорила чуть насмешливо. Поверх камуфляжа Кросс надел специальный пояс для оружия и снаряжения, а на ноги прочные армейские ботинки. На бедре в кобуре — пистолет.

— Я все делаю в этой одежде, мэм.

Хотя лицо у него было бесстрастное, оба уловили двусмысленность. Хейзел раздраженно нахмурилась, услышав его ответ.

— Тогда побежали, — коротко сказала она. — Показывайте дорогу, майор.

Они выбрались из поселка, и он повел ее по тропе на самый верх гряды. Первую милю он пробежал в умеренном темпе, чтобы оценить, в какой Хейзел форме. Он слышал за собой ее шаги на тропе, а когда они поднялись на вершину, в ее голосе не было ни следа утомления.

— Когда закончите восхищаться видами, майор, можно будет наконец побегать.

Гектор улыбнулся. Солнце пока ниже горизонта, но поднятая хамсином пыль позволяет увидеть на небе его лучи. Небо охвачено пламенем.

— Признайте, мэм, что эти виды стоят не только беглого взгляда, — сказал он, но Хейзел ничего не ответила, и он увеличил шаги. Они пересекли гряду, и он наконец решил, что они удалились от поселка на пять миль. Солнце взошло, быстро становилось жарко. Далеко внизу из тени гряды показались нефтяные вышки, и Гектор разглядел сверкающий серебряный трубопровод, бегущий по страшной пустыне к побережью.

— Впереди с гряды спускается узкая тропа. Идти по ней нелегко, но, если спуститься, выйдем на патрульную дорогу вдоль трубопровода и по ней побежим обратно, миссис Бэннок. Оттуда до поселка еще пять миль. Хотите пройти этим маршрутом?

— Вперед, майор.

Когда достигли патрульной дороги, она легко обогнала его и побежала впереди. Бежала она легко, изящно, но очень быстро. Гектору пришлось поднапрячься, чтобы не отстать. Теперь он видел темную полоску пота у нее на спине, на спортивном костюме, и что золотые волосы на шее стали влажными. Под свободными шелковыми шортами при каждом шаге покачивались ее ягодицы. Он смотрел на них.

«Теннисные мячи? — спросил он себя и почувствовал острый приступ желания, напряжение в паху. — Даже на такой скорости она держится наравне со мной. Совсем неплохо!»

Он сдержанно рассмеялся.

— Поделитесь шуткой, майор, — предложила Хейзел, по-прежнему небрежно, без тени усилия.

«Чертова баба, — подумал он. — Она слишком хороша. Таких не бывает. Интересно, в чем ее слабость».

— Школьный анекдот. Вам он не покажется смешным, мэм.

— Бегите рядом со мной, майор. Мы сможем поговорить.

Он продвинулся вперед и побежал плечом к плечу с ней, но Хейзел молчала, вынуждая его заговорить первым.

— При всем моем уважении, мэм, я больше не майор. Я предпочел бы, чтобы вы называли меня просто Кросс.

— При всем моем уважении, Кросс, — ответила она, — я не английская королева. Можете перестать называть меня «мэм».

— Конечно, миссис Бэннок.

— Я прекрасно знаю, что у вас больше нет воинского звания, Кросс. Это напомнило мне, почему вас выгнали из армии. Вы застрелили трех военнопленных, верно?

— Разрешите поправить. Меня не выгнали. Военно-полевой суд оправдал меня. Я написал заявление и был с почетом отправлен в отставку.

— Но ведь пленные все равно были мертвы, когда вы с ними покончили, не так ли?

— Непосредственно перед этим они, подорвав бомбу возле дороги, убили шесть моих товарищей. И хотя эти люди подняли руки, бросив смертоносный провод, они все равно активно проявляли враждебность. Когда один из них потянулся к тому, что я принял за пояс смертника, мне некогда было проверять. В пределах досягаемости взрыва находился весь мой взвод. Всем угрожала опасность. У меня не было выбора. Только пустить этих людей в расход.

— Когда тела осмотрели, поясов на них не нашли. Так было доложено военно-полевому суду. Разве я неправа?

— Я не имел возможности обыскивать пленных. На то, чтобы принять решение, у меня была всего одна сотая секунды.

— «В расход» — иносказание, которым обычно прикрывают убийство.

Она сменила направление разговора.