Те, Кто Живут Давно. Рэдмаунт и Охотник

– Нет! Нет! Он, бл*дь, всё рассчитал! Выжидал момент в стороне, и вмешался, только когда она уже кричала и билась подо мной! Ему нужно было, чтоб она ничего не соображала от страха и боли! Связав её этим словом, он нас всех на*бал! – в бешенстве прошипел О’Лири громким шёпотом.

– Я с вами с ума сойду! – схватился за голову Тед. – Она может разорвать эту связь?

– Не думаю. У Патрика есть предположение, что только Йен сам может попросить освободить от старой клятвы, отпустить его. Но ведь он этого никогда не сделает…

– Патрик присутствовал при этом?! – удивлённо поднял брови коп.

– Нет, что ты! Конечно же, нет, его не было рядом. Он бы не допустил ничего между нами. Он всегда был слишком благоразумен, – помолчав, Тревор неожиданно истерично хихикнул. – Вот, кстати, от старшего брата и вышел первый же облом! Йен не подумал, что своим словом её-то на самом деле выбора не лишает, что она не будет с ним всегда. И когда мы обрели дар, и выяснилось, что с Патриком Елену объединяет огонь, она предпочла старшего из нас! Эх, Рэдмаунт! Они не сгорали в пламени друг друга. Знаешь, когда они занимались любовью, пылали вдвоём, и это, бл*дь, было красиво!

– Ты грёбаный извращенец!

– Даже не представляешь себе, насколько! – оскалился О’Лири.

– И она тебя простила?

– Простила, – медленно и глубоко вздохнул Тревор, опустив взгляд, его улыбка растаяла. – Но ничего не забыла. Четырежды за эти бесконечные годы, когда я слишком доставал, она швыряла мне это своё воспоминание. Будто бы мокрую вонючую тряпку в лицо! Мол, взгляни на себя моими глазами, посмотри, что ты сделал, как ты уродлив, как отвратительно это было, как больно и страшно!.. Каждый раз я был раздавлен стыдом и виной, надолго оставлял её в покое!

– Господи, это ужасно! – отрешённо покачал головой Рэдмаунт, ему стало холодно.

– Уж поверь, у неё для каждого в запасе есть проступок из прошлого, которым можно попрекнуть вовремя, прибить к земле, заставить оправдываться и мучиться угрызениями совести. Этакая шпилька, игла, отравленная нашими слабостями и промахами. Этот яд не имеет срока годности и давности.

– А что насчёт остальных? Другие Живущие Давно так же причиняли ей страдания?

– Её кожа хранит следы прошлого. Каждый из нас там оставил на память что-то о себе… Душу ей до сих пор на куски рвут, сам видишь. Какой только херни не творили. Вечная жизнь, знаешь ли, ни разу не каникулы… Де Ла Рю иногда ради развлечения заставляет людей совершать разные непотребства, просто гадость. Все эти его сектанты… Эмер продолжает зарабатывать на войне, боли и крови. Джеймс попросту опасен для окружающих, она знает об этом, но не может спасти всех и везде.

– И каждая ваша смерть теперь?

– В том числе, – грустно кивнул Тревор. – Но боль физическую, наверное, измерить проще. Например, земляк Елены, Койл обрёл свою мощь тогда после костра, но очень долго не умел ею пользоваться, контролировать. Представь, ты обнимаешь любимую, и ломаешь, крошишь кости любым незначительным неловким движением. Больше двух веков Андрей боялся прикоснуться к ней. И чтобы не причинить ей боли, ушёл от всех подальше, отгородился, пока не подчинил себе эту силу. Колычев считает себя чуть ли не божеством, и достойным особого отношения.

– Я ещё не встречал его, – пожал плечами Тед.

– Не много потерял, – фыркнул О’Лири. – Надменный, заносчивый сукин сын. Скала, не человек. Но влиятелен. Вращается в разных и довольно странных кругах. Его силу нельзя недооценивать и не принимать во внимание.

– Йен действительно при ней всё это время?

– Да. Почти. Делал небольшие перерывы, отвлекался и развлекался, она сама просила его об этом. Но только если Елена оставалась с Реми или Арманом. Оборотням он тоже доверяет. Готов уступить Патрику. А вот меня недолюбливает, теперь знаешь, почему. Русский его жутко раздражает. И Генриха не переносит просто. Не забыл того убийства в Англии, когда Вольмер зарезал её из ревности к нему.

– Ты хочешь сказать… – Тед запнулся, догадавшись. – Нет, ничего. Я так…

Утром она вышла с банкой газировки на балкон. Закуталась в длинный вязаный кардиган тёмно-зелёного цвета, но не успела опуститься на стул, когда в дверях неслышно появился Рэдмаунт.

– Они постоянно общаются и обмениваются информацией. Как ты добилась того, что у них разные воспоминания? – спросил он негромко, но жёстко. Елена подскочила от неожиданности.

– Тед! Ты напугал меня! Так подкрадываться! – нервно выдохнула она.

– Почему у них разные воспоминания? – Он сжал её локоть, наклонившись к лицу. – Действительно ли Вольмер настолько опасен? Ведь он не убивал и не истязал тебя, хотя в этом уверены Живущие Давно. Кроме Йена.

– Он рассказал тебе?

– Да. И Тревор разоткровенничался ночью.

Тед подождал, пока она прикоснётся к его мыслям, было немного щекотно мозгам, будто бы под костями черепа пробегали мурашки. Елена перевела дыхание и облизнула губы.

– Мы прошли через многое, и нам действительно было непросто…

– Что с их памятью?