Те, Кто Живут Давно. Сердце Рэдмаунта

Поставил на пол покупки, и, разведя руки для объятий, спокойно шагнул к ней, уверенным жестом отобрал и выключил телефон.

– Малютка!

– Нет! Нет, не трогай меня! – упёрлась она ладонями в его грудь, но Джеймс крепко обхватил её, обнимая, и закрыл ей рот поцелуем, не обращая внимания на писк и барахтанье. Затем повлёк за собой в комнату, не давая опомниться. Дверь закрыл, толкнув ногой. В наступившей тишине на кухню осторожно вышел Патрик, огляделся, и произнёс с подобием крестного знамения, облегчённо выдохнув:

– Боже, благослови медведей!

Глава 13

Глава 13.

Двенадцатый век…

Близился рассвет, дым рассеялся. Они стояли в центре круга, который выжег в лесу её гнев. Ведьма испепелила нападавших, но уберегла от сокрушающего белого огня тех, кто пришёл на её зов. Семь мужчин опустились на колени перед ней, повинуясь и благоговея.

«Я люблю тебя, я с тобой!» – звучало в голове каждого, зачаровывая, когда один из них закричал и забился в припадке, скрывшись в облаке плотного серого тумана.

Среди камней и прошлогодней листвы вперемешку со старой хвоей остались только обрывки ткани и ремней. Под огромным медведем, поднявшимся из растворившейся пелены, вздрагивала земля. Он тряс головой, глухо рыча, делал шаг то в одну сторону, то в другую, не зная, не понимая, что с ним.

Люди в страхе ощетинились копьями и мечами, они не верили своим глазам. Только что на этом месте стоял их соратник-скотт, с которым они несколько дней делили дорогу и огонь, который тоже откликнулся на неведомый призыв. Он помог вызволить с костра ту, что сейчас стояла перед ним в свежей коже, без волос и ресниц, обернувшись серым холстом. Её ожоги таяли, раны затягивались, кости снова были целы, женщина глубоко дышала.

Когда рыцарь и близнецы собрались атаковать чудовище, остановила их, вскрикнув и подняв руку, бесстрашно шагнула к медведю. Елена мысленно заговорила с ним, успокаивая, и зверь внезапно застыл, прислушавшись. Одной рукой она придерживала на груди полотно ткани, а другую протянула к животному, дав ему принюхаться, коснуться пальцев чёрным мокрым носом. Улыбнулась и тихо погладила широкую тёплую морду.

«Всё хорошо! Это всё ещё ты! Я люблю тебя! Всё хорошо! Слушай меня! Это тоже ты! Ты прекрасен!».

– Ты должна прогнать его! – рядом с вооружённым крестоносцем встал чернобородый богатырь.

Родной язык спустя столько лет звучал приятно, но не настолько, чтобы во всём слушаться его. И она обернулась, чуть нахмурившись, и ответила по-русски, только ему.

– Нет! Он один из вас, и поэтому останется! Вы поладите.

– Это животное, ты же видишь! – Андрей сделал два шага к ним. – Он опасен!

– Он покорен и смирен! И будет таким, если только не вынудишь его обороняться! – Елена чуть повысила голос.

Медведь, почувствовав её настроение, фыркнул, переступая с лапы на лапу, и угрожающе поднял голову, чуя противника. Остальные, не понимая речи, следили за спором настороженно, были готовы в любой момент ввязаться в драку.

– Нет!

Андрей покрепче перехватил тяжёлый топор и с криком бросился вперёд, ожидая привычного звука, с которым лезвие входит в тело, и плеска первой крови! Но к его изумлению мягкая густая шерсть медведя отразила оружие, будто бы он рубил не мех, а камень! Ответный удар огромной звериной лапы отбросил богатыря в сторону.

Елена, обхватив двумя руками лохматую морду монстра, повисла на нём, останавливая и усмиряя. Едва не стряхнув её с себя, он зарычал и со стоном погрузился в облако серого тумана. И через несколько мгновений она уже держала в объятиях обнажённого человека, плачущего, сжимающего руками голову в спутанных волосах, страдающего от жуткой боли. Утешала, унимая жгучую ломоту в его висках.

Потом чуть повернулась к тройняшкам, зная, что они услышат её без слов: «Вернитесь в город. Найдите одежду! Мне и ему!». О’Лири, дёрнувшись, будто от удара, ошеломлённо переглянулись, поняв, что она обратилась к ним троим одновременно, черноволосый и красно-рыжий послушно исчезли в чаще леса.

Андрей помотал головой, приходя в себя. Почти новая кольчуга и тонкий кожаный чехол, рубашка под ним распороты и разорваны наискосок от плеча к груди, но на самой коже ни единой царапины.

Арман Эмер подал ему руку, чтобы помочь подняться. Несколько лет назад он умер впервые в битве при Арсуфе. Несчастного крестоносца, стенающего и кающегося в исступлённой молитве, нашёл на поле среди трупов хмурый чернобородый варвар с рабским клеймом, беглец, дезертир, скрывающийся из турецкого плена. Оказалось, что он говорит по-французски и по-гречески, немного знает арабский язык. Посланный небом, как посчитал тогда рыцарь, рассказал ему, как сам уже два раза умирал и просыпался. Успокоил и примирил с новой жизнью.

Дальше они пошли вместе. Правда ещё долго потом спорили, божий ли промысел или неведомый чернокнижный ритуал повелел им жить дальше. Они возвращались в родную землю Эмера, русскому давно уже некуда и не к кому было вернуться.