Те, Кто Живут Давно. Сердце Рэдмаунта

Йен уехал в Выборг через четверть часа. И они остались вдвоём. Колычев не был с любимой очень давно, и теперь страстно навёрстывал время разлуки. За три дня, что пришлось дожидаться бандероли с новыми паспортами, он порядком утомил её, но зато ожил окончательно, его яркие глаза снова колдовски светились.

Елена была рада и тому, что удалось привести его в чувство. И тому, что заполучила в коллекцию больших промахов Живущих Давно ещё одну острую, смоченную ядом шпильку, которой всегда можно будет уколоть собеседника. С ними ведь так сложно, одними поглаживаниями не обойтись, кнут тоже должен быть под рукой….

Глава 18

Глава 18.

Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи шестьдесят *** год. Единое государство, Русско-Китайский Союз…

У Рэдмаунта закружилась голова, он откашлялся и потянулся за чашкой с чаем, чтоб промочить пересохшее горло.

– Как давно это было? – чуть хрипло переспросил он.

– Больше полувека назад, – ответила Елена.

За окном переливался огнями вечерний город. Андрей застыл в тени каменным изваянием, прислонившись к стене у диванов в гостиной.

– И что было дальше?

– Несколько лет провели в Европе. Потом Андрей вернулся в Россию и, как видишь, довольно крепко и комфортно тут обосновался!

– Стал осторожнее? – спросил Тед.

– Даже не представляешь себе, насколько! – хмуро кивнул Колычев и взглянул на Елену. – Останься!?

Она подошла к нему вплотную и упёрлась лбом в широкую грудь, будто бы на скалу облокотилась. Андрей закрыл глаза и осторожно обхватил её. Елена слышала его мысли. Не впервые он сокрушался: зачем ему сила, способная развернуть планету, если он не может удержать любимую? Он понимал, что сейчас она снова уйдёт, и пытался надышаться, согреться ею.

– Мы совсем скоро увидимся, не сердись… – Елена подняла глаза, обняла его, и обернулась к Рэдмаунту. – Поедем, Тед, нельзя опоздать в аэропорт.

На улицы опустился тёплый летний вечер выходного дня, во дворе прогуливалось множество горожан. Автомобильный гул большого проспекта был далёк и почти не слышен. В сквере подростки слушали с переносной компактной колонки электронные переливы синтетической классики. Рэдмаунт и Елена ждали такси.

– Что в нём изменилось? – заглянул он сбоку в лицо женщины.

– Стал злее. Его можно понять, но не оправдать, – покачала она головой. – Я не провожу с ним много времени…

– Почему?

– Тед! – поморщилась она, но увидела, что собеседник всё же ожидает ответа. Тяжело вздохнула. – Сила это не всё, что нужно женщине. Койл любит причинять боль, и не всегда себя контролирует. Скажем… – она куснула губы, подбирая слова. – Он слишком тяжёл и… щедро одарён природой. Он умеет быть нежным, но чаще его пылкость травмирует.

– То есть, когда ты с ним… – Рэдмаунт почувствовал озноб, женщина ответила красноречивым взглядом. Он перевёл дыхание. – И почему мне кажется, что остальные Живущие Давно не в курсе?

– Потому что ты прав. Твоё чутьё – твой дар. Может быть, один из…

– Так это правда? – задохнулся он.

– Тедди! – полный боли взгляд. – Я не знаю наверняка. Может быть, и правда нужно ждать пока ты снова умрёшь, а я так не хочу этого!

Детектив хотел обнять её, как Елена остановила его, удержала руки.

– Я переслала тебе электронный билет. Мы полетим разными рейсами, Тед, встретимся в Нью-Йорке. Я должна побыть одна и подумать хорошенько. Не злись! Я буду скучать без тебя!

Чёрный блокнот.

Пишу в самолёте, просто руки трясутся. Слишком много разных мыслей и эмоций. Я хочу быть с ней. Неужели я буду жить несколько веков? Голова кругом!

(Подписано другой ручкой: никаких гарантий, ты же не турпоездку покупаешь, ты собираешься расстаться с жизнью, придурок!).

Я – Живущий Давно?? Или нет?? До сих пор не верю в это! Что я должен теперь делать, что на самом деле я умею? Андрей говорил, что дар к ним приходил не сразу. Ну, не ко всем, по крайней мере.

А вдруг он ошибся, и она тоже? Меня должны убить, или как это сработает? Не представляю себе.

Попрощаться ли мне с матерью, и с Майрой? А Миша, Таня. Вдруг я больше не вспомню их, и не увижу много лет? Хотелось бы как-то пережить это с меньшими потерями, наверняка же можно бережно обойтись с памятью.