Те, Кто Живут Давно. Сердце Рэдмаунта

Их гость в это время спокойно достал из кармана сложенную сероватую страницу из газеты с отчёркнутой короткой заметкой, и положил на стол перед Еленой. Та пробежала глазами текст: «…посреди улицы обнаружены два искалеченных раздавленных тела, …кости раздроблены, …проломленные головы не сразу позволили опознать, …внутренности разорваны, …ранее привлекались за подлог и мошенничество, …не имеется свидетелей происшествия». Её полные губы сжались в злую линию.

– Скройся с глаз! – прошипела она, пламя в камине полыхнуло и заревело.

Стиснув зубы и наградив Колычева ненавидящим испепеляющим взглядом, О’Лири быстро вышел из кабинета. Елена оперлась на подлокотник, прижав сжатый кулак к губам, на лбу обозначилась сердитая морщинка.

– Ты даёшь ему слишком много силы… – выдержал паузу Андрей.

– Обойдусь без твоих советов! – фыркнула она.

– Леночка, я не хотел расстраивать, но…

– Ах, оставь! – отмахнулась Елена. – Ты же нарочно…

– Нарочно, – согласно кивнул Колычев. – Хотел, чтобы ты услала его.

– А с чего бы вот просто не договориться, как культурным людям?!

– Мы не люди, – негромко проговорил он.

– Я не об этом! Почему непременно нужно клинья вбивать между нами! – она побарабанила по злосчастной газетной странице. – Катись-ка ты тоже куда подальше!

– Что ж! – он с театральным вздохом разочарования поднялся, и уже сделал шаг к двери, как спохватился. – Погоди минутку! Я тут тебе… – он взял саквояж и щёлкнул замком. – Посмотри, привёз прелюбопытную публикацию, вдруг ты пропустила! Взял на себя смелость и уже разрезал нужный рассказ, там отметил, есть удачное место, тебе понравится. Пожалуйста…

Разноцветные яркие глаза смотрели нежно и кротко, он умел казаться таким уязвимым и беззащитным перед нею. Елена взяла журнал с недоверием и недовольством, но всё же согласно пролистала сложенные листы, пока не дошла до обведённого серебряным карандашом абзаца, от которого у неё перехватило дыхание: «… – А какая цель у вечной жизни? – Как и всякой жизни – наслаждение. Истинное наслаждение в познании, а вечная жизнь представит бесчисленные и неисчерпаемые источники для познания…».

– Боже! Как это прекрасно! Андрей! – перечитав, она ахнула. – Это изумительно! Спасибо! – она подняла на него благодарный взгляд, и он почувствовал, как его качнуло в этот бездонный чёрно-карий колодец.

– Позволь мне остаться! – прошептал он, тихо накрывая своей ладонью её руку, легонько погладив. Он всё верно рассчитал, и знал, что эта партия его.

– Хорошо, – всё же поколебавшись, вздохнула она. – Давай позавтракаем и побеседуем, – Елена лукаво улыбнулась. – Но, учти, я всё ещё немного сержусь!

– Мадам, извините за беспокойство! – в кабинет заглянула экономка. – Внизу небольшой скандал намечается. Вам бы спуститься на минутку!

– Что там такое, Кристина? – она вышла из-за стола, видя, с каким жадным любопытством разглядывает экономка её гостя.

Чем им на первом этаже ещё развлечься на досуге, кроме как домыслами, что связывает хозяйку с таким примечательным мужчиной.

– А только вот, Елена Францевна, что один новый гость со своим начальником в кабинетах столкнулся, теперь вот ругаются. Девицы смеются, а эти только пуще бранятся.

– Не один ли это из тех двух болванов, что привезли меня сюда? – склонил на бок голову Колычев.

– Правда ваша, сударь! Господин Йен хотел разнять их, да ему лицо разбили. Лола ему холодный компресс принесла с кухни.

– Зачем холод тому, кто и сам лёд? – свысока усмехнулся Андрей.

– Перестань, прошу тебя. Подожди здесь. Идём, Кристина! – подхватила она тёмно-зелёный шуршащий подол.

Семь комнат, где работали девушки, располагались на первом этаже и выходили в общий коридор, у арочного входа хохотали три румяные женщины, одна из них, в халате, в изнеможении опустилась в кресло. Две были в кофточках и пеньюарах. В зале у буфетной стойки крепкая девица в рубашке с кружевами прижимала кусок льда в салфетке к окровавленной личности О’Лири.

«Ну, да, конечно же, полез в драку, дали в морду бедняжке! Вот зачем выставляется, знает же, что виноват, а всё равно будет подлизываться?!» – с досадой вздохнула Елене.

Из передней заглянул вышибала, пытаясь разобраться в происходящем.

– Спасибо, Викентий, помощь не потребуется, – кивнула она и подошла к своим работницам. – Что там, девушки?

– Ой, Елена Францевна! Этот, без панталон, ножки лохматенькие кривенькие, а верещит: «Да я этот вертеп с землёй сровняю!», а этот, что брюхастый, мол, подайте ему сейчас полицию, вынь, да положь! Сам в брюки никак не попадёт, задница трясётся! Друг на друга лаялись сначала! «Вы развратник и прелюбодей, милостивый государь!» Потом на нас! Умора! Два глиста в орденах! Ой, мамочки, сейчас умру со смеху! – в три голоса смеялись проститутки.

Елена, придерживая платье, прошла по тёмному коридору с неистребимым запахом результата всех мужских удовольствий, его не могли заглушить надолго никакие парфюмерные ухищрения. В нужном кабинете нашла поссорившихся сослуживцев уже в пьяном дружном разговоре о судьбах страны и моральном облике государственных чинов.