Те странные пути... (СИ)

   Есть от чего впасть в отчаяние и совершенно наплевать на всё, только и ожидая того единственного, что может случиться. Она верила в это...

   Корвус не двигался. Он всё так же висел на столбе, всё с тем же немым укором смотрели на неё воины, и только недавние слова Адри поддерживали в Ксении надежду, что он постепенно выходит из небытия.

   А потом... Она резко дёрнулась на своём столбе и, не в силах поверить, всё же засияла от счастья, глядя вниз.

   По столбам с воинами прошло движение: они тоже заметили, как почти над самой землёй, взметая горячую красноватую пыль, стремительно заскользили чёрные тени.

   Ксения быстро подняла голову: Корвус открыл глаза, но пока не было видно, что он пришёл в себя. Ну и к лучшему. С левой стороны снова потёк нарастающий шепоток, предупреждающий о появлении надсмотрщиков.

   Сердце заныло. Ксения уже заранее боялась всего. Чёрные тени пролетели и пропали, а демоны-надсмотрщики могли заметить, что Корвус почти в сознании, и накинуться на него. Она покосилась на Адри. Та со страхом и жалостью смотрела на Корвуса, чьи глаза пока слепо уставились в глухое пространство, пока ещё не сфокусировались хоть на чём-то. И душа Ксении ушла в пятки: это что же - думами о том, что может произойти, она опять пророчит? Демоны-надсмотрщики сейчас и впрямь сделают то, о чём она подумала?! "Не хочу!! Пожалуйста, не надо!! Корвус мой! Милый! Не хочу, чтобы они..."

   Демоны-надсмотрщики сошлись в точке между Ксенией и Корвусом - лицом к воину. Безмолвно и бесслёзно плачущая от ужаса: "Корвус, мой Корвус!", Ксения могла лишь смотреть, как они делают какие-то два шага к Корвусу, поднимая плётки.

   И - отшатнулись!

   И замахали руками, выронив своё оружие палачей и суматошно отбиваясь, когда каждого облепили несколько воронов. Ни один демон не закричал! Потому что один ворон, вцепившийся жуткими лапами в подбородок и нос демона-надсмотрщика, своим крепким клювом немедленно сунулся в открытый для крика рот и одним ударом выдрал ему язык!

   Птицы как будто договорились о последовательности своих действий: один ещё не успел вытащить язык демона-оборотня, а двое других, севших на голову надсмотрщика, раздирая ему когтями кожу, чтобы удержаться, уже выклёвывали тому глаза.

   Второй попытался сбежать, уже будучи безъязыким, но сумел сделать лишь два шага на подгибающихся ногах.

   Между тем остальные вороны взлетели с земли, низко над которой до сих пор кружили, облетая столбы со связанными воинами, и рухнули одновременно, группами на спины демонов-надсмотрщиков, своей внезапной тяжестью сбив их обоих с ног... Справа подавила всхлип Чара (Ксения всё равно вздрогнула), когда под деловито шевелящейся чёрной массой перьев сначала затихло одно тело, затем - другое.

   Будто заколдованная этим ужасающим и кровавым зрелищем, Ксения забыла смотреть на Корвуса. Но странная тень, мелькнувшая перед глазами, заметная даже на фоне воронов, заклёвывающих демонов-оборотней, - и женщина вмиг перевела взгляд следом - и затаила дыхание.

   Ворон словно понимал, что всё ещё нужно прятаться, несмотря на убийство демонов-надсмотрщиков. Он облетел Корвуса и сел ему на бедро. Воин, кажется полностью пришедший в себя, попытался скоситься на него, но, видимо, ему было трудно это сделать, несмотря на приток сил со стороны. Ворон же, посидев немного, будто удостоверяясь, что он делает всё правильно, неспешными прыжками, помогая себе крыльями, принялся перебираться наверх, цепляясь страшными лапами за остатки рубахи Корвуса. Воину явно было очень больно. От каждого прыжка птицы он болезненно морщился, но молчал.

   Наконец ворон оказался на плече Корвуса и, выгнув шею, заглянул в его глаза. Ксения видела, что воин с трудом, но сумел повернуть голову и встретить загадочный взгляд птицы. Пара мгновений. Корвус отвернулся, будто что-то понял, и зажмурился.

   Ворон продолжил свой подъём, теперь уже прыгая и цепляясь за руки Корвуса. Здесь он опирался только на кожу, впиваясь в неё когтями. Застывшая Ксения могла лишь смотреть, как на руках Корвуса остаются чёрные следы, мгновенно заливаемые кровью... Но вот птица очутилась на верёвках, стягивающих кисти воина, и начала долбить их. Проморгавшись от неожиданных для себя слёз, мешающих смотреть, женщина отчётливо увидела, как от каждого удара мощным клювом торчком распускаются на верёвке нити, из которых она сплетена.

   Вскоре Корвус сумел слабо пошевелить руками, и у Ксении снова зашлось сердце от его боли: обгорелая кожа на запястьях виднелась хорошо.

   - Ксения, говорим! - донеслось с соседнего столба нетерпеливое от Адри.

   И три ведьмы уже не шёпотом, а вслух, пусть и вполголоса, заговорили следом за старшей заклинание на заживление ран.

   Корвус буквально рухнул у столба, едва верёвка полностью перетёрлась. Проехал по нему спиной и упал на колени, успев опереться руками в землю. Ворон немедленно сиганул следом и встал перед ним, растопырив лапы и снова заглядывая в лицо.

   Ведьмы замолчали. Теперь, на земле, Корвус им был плохо виден. Из-за этого не было смысла проговаривать направленное заклинание.