Те странные пути... (СИ)

   Мысль вторая - при виде того, как Адри прячет от неё глаза. Адри будет намертво молчать о себе. Поэтому она даже с ней говорить не хочет о том, чтобы открыться перед Гавиланом. Ей стыдно, но она промолчит. И её можно понять... Вкусив нормальной человеческой жизни, почувствовав себя нужной детям - почти семье, Адри ни за что не откажется возможности быть человеком.

   Слёзы болезненной слабости и обиды на всех хлынули сами по себе.

   Мысль третья: вот как! Значит, её отправят из крепости?

   Когда она отревелась, обида перевоплотилась в злость: если способности и остались, она никому не продемонстрирует их! Пусть её отправляют, куда хотят! Она потеряла маленькую надежду! "Кстати, не забыть бы снова спросить у Адри, есть ли в их мире настоящие козлы, кроме мужчин!" Она так надеялась, что нужна кому-то не только как рабыня с ярким, сильным колдовским даром или способностями! Фиг с ними! Пусть! Уж в деревне-то она сумеет прижиться, если ей придётся в этом мире доживать до конца своих дней!

   - Ты что это? - испугалась Адри, подбежав. - Почему ты плачешь? Тебе больно? Или ты боишься, что у тебя ведьминского дара не осталось? Он должен остаться!

   - Не хочу...

   Она напряглась и сумела отвернуться - лицом к каменной стене.

   Игравшие на полу Тилл с сестрёнкой оглянулись и подбежали к кровати.

   - Ксения! Ксения! Не плачь! Смотри, какие у нас игрушки!

   Они совали ей за плечо что-то странное, сшитое из тряпок, а она тряслась от плача и боялась, что не сумеет сдержаться и начнёт рыдать.

   За спиной что-то стукнуло. Кто-то поспешно простучал подкованной обувью к ней. Детские голоса смолкли, а встревоженный голос Шилоха прямо над ухом спросил:

   - Что случилось? Тебе нельзя плакать!

   Она сквозь слёзы чуть не расхохоталась: ещё и плакать нельзя! Ещё не рабыня, а они управляют ею и её эмоциями? Но тёплая старческая ладонь легла ей на голову, и, удивлённая силищей старого мага, Ксения вскоре не только успокоилась, но и заснула.

   Дни летели в спокойном соблюдении жёсткого расписания, в результате которого Ксения сумела снова вернуться в нормальное состояние: она ходила и даже бегала вместе с детьми Адри, начала есть и пить. Худоба, которая поразила её саму, когда она только-только встала с кровати, постепенно начала пропадать. Много не поешь в почти осаждённой крепости, но и скелетом она больше не выглядела. Во всяком случае, так надеялась, глядя на себя в огромное зеркало рядом с входной дверью в главное помещение комнат Шилоха.

   Кстати, кажется, Шилох решил, что среди друзей ей будет лучше. Он послал Чару за всеми, кто был с Ксенией в походе.

   Откликнулись все - и Сиринга с Рубусом, и маг Мори, и Метта. Ксении устроили настоящий вечер воспоминаний, а также рассказов о том, как их встретили в крепости.

   Сиринга с воодушевлением болтала, какие боевые луки им дали в крепости взамен обычных, охотничьих. Рубус, довольный, перечислял своих друзей, среди которых оказалось пять-шесть знакомцев по мирной жизни. Маг Мори стал помощником Шилоха и сейчас разбирал его библиотеку, так как крепостные маги вместе с охраной постоянно сидели на крепостных стенах, отбивая редкие атаки демонов-оборотней... Ксения думала, что Метта хоть пару слов скажет о том, как её встретили сослуживцы, как ей обрадовались. Но волчица молчала, мрачно глядя в пол. Ксения решила, что Метта переживает из-за кого-нибудь из друзей - может, кто-то погиб. И не стала приставать к ней с расспросами.

   Но, когда Сиринга заспорила с Рэдом, тоже пришедшим на встречу с друзьями по путешествию, отвлекая всех на себя, Ксения не выдержала:

   - Метта, что случилось?

   Волчица подняла хмурые глаза и негромко сказала:

   - А то сама не знаешь.

   - Нет, не знаю, - стараясь говорить вполголоса, откликнулась Ксения.

   Метта глянула на неё (Ксения чуть истерически не рассмеялась - волком!) исподлобья и недоверчиво спросила:

   - Разве тебе о Корвусе ничего не говорили?

   - Нет, - резко ответила она. - О нём я слышать ничего не хочу!

   Волчица пожала плечами и уставилась в пол. Но тут уже не смогла сдержать любопытства Ксения.

   - Ладно. Начала - договаривай, - сама хмуро сказала она.

   - Корвус сидит в крепостной тюрьме, - чуть не огрызнулась Метта. - Он не выполнил княжеского повеления в полной мере, привезя тебя в плохом состоянии, и теперь наказан за это!

   Ксения от неожиданности открыла рот. Притихли все, кто расслышал упрёк Метты.

   - Это правда? - глядя поверх головы волчицы, спросила Ксения.

   Адри опустила голову. Переспрашивать Ксения не стала.

   14.

   Все замолкли, огорошенные новостью. Потом, хоть и не сразу, заговорили снова: тишины не выдержала Сиринга, конечно. И уже обсуждали положение Корвуса, ведь, кроме двоих, о наказании Корвуса никто не знал. Теперь молчала только Ксения, и Адри неловко поглядывала на неё, как-то ощутимо отодвинувшись от всех.