Те странные пути... (СИ)

   Медленно, словно по частям, просыпалось тело. И заныли руки, безжалостно скрученные назад - не за спину, а дальше - за чем-то твёрдым, к чему она вынужденно прижимается. Затекли от неподвижности, связанные, вот и заныли, когда напряглась.

   Стоит на чём-то нетвёрдом. Попробовала переступить - ноги ни на сантиметр не сдвинула с места. Тоже связаны. Тогда она затаила дыхание, пытаясь понять, что вокруг неё, и вспомнить, что было до сих пор...

   Ложбину со змеями они прошли. Адри что-то такое устроила, что змеи просто испугались трёх ведьм и порскнули из-под их ног в стороны... А потом женщины попали в небольшую рощицу - настолько облетевшую, что в ней были только болезненно худосочные стволы, вызывающие отчётливое чувство брезгливой жалости. Женщины, правда, обрадовались, что видно далеко. Хотя идти по опавшей, какой-то мятой, будто изжёванной листве было неприятно... Рощицы они не прошли.

   Это всё, что вспомнилось.

   Успокоившись, что уже может не только думать, но и вспоминать, она попробовала прислушаться.

   Она на улице - это точно. Слышен шумок из ветра, чьих-то шагов, негромких голосов, какое-то потрескивание и далёкие крики, стук чего-то деревянного. Кажется, их, ведьм, поймали? А если покричать? Поругаться, чтобы выпустили?

   Внезапно она почувствовала что-то странное впереди. В горячем душном воздухе будто скользнула к ней свежая струя, обласкала разгорячённое лицо. Ксения напряглась, стараясь прочувствовать то, что впереди. И замерла, не в силах поверить. Мистика, но она поняла, кто напротив.

   - Корвус, - негромко сказала она.

   - Я, - глухо откликнулись чуть впереди.

   - Нас... меня поймали?

   - Да, - печально ответили шагах в пяти-шести от неё.

   А потом сбоку проговорили потухшим голосом Адри:

   - Ксения, мы тоже здесь.

   И снова молчание. Ксения хотела было спросить, а почему молчит Чара. Вдруг так захотелось услышать её голос! Зачем? С испугом задалась вопросом, зачем так нужен ей голос деревенской ведьмы. И поняла: хочется знать, что она жива. Хотя бы сейчас жива.

   Но спросить не успела.

   Показалось, воздух зашевелился, а потом Ксения всеми своими инстинктами почуяла, что напротив, "скрывая" от неё Корвуса, отсекая его от неё, встал кто-то большой... и страшный. Или опасный. Что, впрочем, одно и то же. А потом, пока неизвестный стоял и стоял рядом, она постепенно прониклась его... аурой? Его харизмой? И прочувствовала источаемое им зло. Теперь она знала, кто встал перед ней. Верховный демон. "Верховный засранец!" - вызывающе подумала она. Но хоть и хотелось повторить это вслух, пришлось промолчать. Уже понимала и другое: скажи она что-то, что может этому гадику не понравится, пострадает не только она.

   А потом он заговорил. И вальяжный голос, который мог принадлежать какому-нибудь почтенному господину, со второго слова уже превратился в голос существа, от которого хотелось бежать - и немедленно. Говорил он, будто во рту у него всё отекло, и получалось - каждое слово он не спеша пережёвывал. Интонации были такими жирными, что у Ксении просто дрогнули занемевшие от недвижности пальцы - вытереть обо что-нибудь. И рот она удержать не сумела - он гадливо скривился.

   - Приятно поставить лицом к лику двух людей, - медлительно сказало существо, тяжко шлёпая губами, - пылающих друг к другу чувством. И не дать им подойти поближе. Любоваться таким зрелищем часто не приходится, а жаль. Тем более в качестве возлюбленной здесь женщина из чужого мира.

   Существо говорило с наслаждением, словно восхищаясь собственным голосом и теми словами, которые жевало, проговаривая. Или своим поступком. Оно будто мурлыкало, но так густо, а порой и утробно, что у Ксении душа в пятки улетела...

   - Но я бываю в хорошем настроении, а потому сделаю так, чтобы влюблённые увидели друг друга... перед тем, как... - многозначительно не закончил голос.

   Ксения содрогнулась, когда её лицо обхватили горячие потные пальцы и зашевелились, трогая кожу, словно ползущие по ней черви. Они легко отогнули верёвку с глаз, словно специально натянув её на затылке, отчего Ксения невольно застонала от боли. И убирая верёвку вниз, пальцы медленно проехались по её лицу, лаская, - и женщина с трудом сдержала рвущийся из души крик: "Нет! Нет! Уберите свои пальцы!"

   Но свобода, данная зрению, пересилила все сумбурные ощущения.

   Ещё звёздочки перед глазами не перестали мелькать, а Ксения быстро огляделась, насколько давала опущенная на горло верёвка.

   То есть хотела оглядеться. Но первым делом она просто уставилась на то, что стояло напротив.