Те триста рассветов...

На фронте мы довольно часто выполняли задания, которые на первый взгляд не отнесешь к числу сложных. Нам поручали транспортировку срочных, как правило, секретных грузов, важных приказов и донесений, перевозку представителей Ставки, генералов и офицеров штабов фронта, армий, дивизий. Но несмотря на кажущуюся простоту и прозаичность таких поручений, выполнение их нередко требовало напряжения сил, высокого летного мастерства и немалого мужества. Так же как и под Сталинградом, связник У-2 подвергался нападению немецких истребителей-охотников. Для противодействия им летчики применяли проверенную в боях тактику: полеты на предельно малой высоте, в складках местности, крутые виражи в точно рассчитанный момент атаки противника. При этом использование колоколен, водонапорных башен, высоких деревьев, за которыми можно спрятаться, входило в обязательный тактический арсенал летчиков юркого и маневренного У-2.

Словом, через несколько минут мы стояли перед майором Кисляком. Замполит сидел на скамейке в палатке с приподнятым пологом, курил и по обыкновению подергивал раненым плечом. Рядом с ним стоял молодой капитан из пехоты, сильно перетянутый ремнем, с планшеткой на правом боку. [69]

Пока майор Кисляк молча возился с самокруткой, вздыхал, поглядывал на нас, капитан, приветливо улыбнувшись, раскрыл планшетку и подал ему вчетверо сложенный листок. Кисляк пробежал его глазами.

- Я в курсе дела, - сказал он, пряча листок в карман гимнастерки. - Генерал-майор Галаджев дал соответствующие указания.

Кисляк снова оглядел нас и кивнул в сторону капитана:

- Знакомьтесь.

- Капитан Козлов, - представился гость, - инструктор политуправления фронта.

Мы назвали себя. Казаков кашлянул и пригладил ладонью чуб.

- Вот что, товарищи, - начал Кисляк, - вам предстоит выполнить задание, которое полку еще не ставилось.

Он сделал паузу и выжидательно посмотрел на нас, словно хотел убедиться, что мы по достоинству оценили сказанное.

- Задание важное, можно сказать, особое. Вам слово, товарищ капитан.

Козлов расправил гимнастерку, снова весело глянул в нашу сторону, извлек из планшетки крупномасштабную карту и сказал, тщательно подбирая слова:

- Товарищи, в отдел политуправления поступили достоверные сведения о том, что на участке нашего фронта, где обороняются части сто восьмой немецкой дивизии, под воздействием поражений и потерь, а также в результате пропаганды подпольщиков-антифашистов…

«Толково говорит», - подумал я, с удовольствием прислушиваясь к складной речи капитана.

- Задание состоит в том, чтобы сбросить в этом районе листовки, специально подготовленные политуправлением. В случае его удачного выполнения мы рассчитываем, что многие солдаты противника воспользуются листовками для перехода к нам и сдачи в плен.

Капитан сделал паузу, а мы молча посмотрели на карту.

- Конечно, мы могли бы поручить это задание штурмовикам или истребителям. Но весь смысл состоит в том, чтобы сбросить листовки с максимальной точностью, а вы, как известно, в этом деле мастера.

Капитан снова улыбнулся и сделал шаг за спину Кисляка. Мы продолжали молчать.

- Ну, чего задумались? - спросил майор. - Задание ясно?

- Ясно, товарищ майор, - ответил я. [70]

Казаков переступил с ноги на ногу, сердито тряхнул чубом:

- А почему именно мы должны листовки бросать? Наше дело бомбить, а тут, пожалуйста, листовки… Да еще из плановой таблицы вычеркнули.

Кисляк исподлобья глянул на Казакова, пожевал губами.

- Разъясняю вам, товарищ Казаков. Выбрали ваш экипаж по двум причинам. - Кисляк разжал кулак и выставил вперед два пальца. - Во-первых, в приказе генерал-майора Галаджева сказано выделить лучший экипаж. А во-вторых, оба вы подали заявление в партию и идете как отличившиеся в боях. Стало быть, являетесь почти коммунистами. Отсюда и спрос с вас больше, чем с других. Кроме того, задание, которое будете выполнять, - замполит пожевал губами, - идеологическое. Теперь понятно?

Капитан, внимательно слушавший Кисляка, улучив момент, добавил:

- А в-третьих, вылеты на спецзадания засчитываются как боевые.

- Правильно. Вот видите? - Кисляк с укоризной посмотрел на Казакова.

Немного подумав, Казаков заключил удовлетворенно:

- Это дело другое. - И добавил: - Но бомбы-то можно взять?

- Я думаю, что бомбы взять можно, - сказал Козлов. - Во-первых, бомбежка будет в какой-то мере маскировать истинную цель полета. А во-вторых, пусть немцы под бомбами еще раз подумают, что лучше: рисковать жизнью или взять листовку-пропуск и сдаться в плен.

Довольный собой, капитан посмотрел на Казакова с видом человека, сделавшего нам приятное одолжение.

- Хорошо, - согласился Кисляк, - берите бомбы, но только не забывайте о главном. Понятно? И вот еще что, - добавил замполит, - повидайтесь с Петровым и Скачковым. Они прошлой зимой листовки с ультиматумом немцам бросали. Кое-какой опыт у них имеется.