Те же и Скунс

Какое-то мгновение тётка ничего не могла понять и только близоруко щурилась на него сквозь залепленные снегом очки.

«Мальчики, дайте пройти», — проговорила она затем…

Шлыгин потянулся к местному телефону и вызвал гараж. Он знал, что трезвон был слышен в каждом углу, но трубку так и не взяли. Михаил Иванович нервно забарабанил пальцами по благородно-чёрной крышке стола. Куда они, чёрт возьми, подевались?.. Во двор вышли курить?..

Наверное, следовало сходить туда и самолично проверить, в чём загвоздка. Хотя нет. Судя по всему, молодой шофёр оказался крепким орешком, а раз так, зрелище ожидалось не из приятных. Лучше дождаться Виталика. Его епархия, вот и пускай наводит порядок.

Господи, как хорошо, что у Вовки оказался такой влиятельный папенька, царствие ему небесное. Ведь уже вовсю была Перестройка, и даже телефонный звонок из Смольного решал дело далеко не всегда…

Шлыгин прошёлся по кабинету, потом вернулся за стол. Он давно бросил курить, но обстановка требовала разрядки. Михаил Иванович опять выдвинул ящик и взял пачку «Мальборо», которую держал для гостей.

И в это время свет в коридоре мигнул и вырубился совсем. Шлыгин уронил сигареты и снова схватился за пистолет: ему показалось, будто из темноты на него вправду уставились чьи-то глаза, а против двери начала оформляться расплывчатая, неясная тень.

— Кто там? — чувствуя, как пересыхает во рту, громко спросил бизнесмен. — Эй, кто там?..

От напряжения у него, похоже, начались глюки, потому что не мог же, в самом деле, из коридора действительно долететь негромкий и совсем не весёлый смешок…

Вломившиеся эгидовцы застали внутри гаража совершенно замечательный натюрморт. В плотном брезентовом коконе спал всё-таки живой, хотя и жестоко измордованный Женя. Пустые шприцы и ампулы из-под глюкозы, морфия и солюмедрола свидетельствовали о грамотно оказанной помощи. В нескольких шагах от Крылова остывали три мертвеца. Их личности ещё предстояло установить; бесспорным являлся пока лишь факт зверской расправы, учинённой над всеми троими. Кто-то безжалостный и хладнокровный очень по-деловому отправил их на тот свет, и хирургическим гуманизмом этот кто-то явно не был обременён.

Первое подозрение пало на Славика, который вяло сидел в рассыпавшихся коробках, уронив голову и безжизненно откинув руку со «стечкиным». Почти сразу, однако, стало понятно, что всё это инсценировка. Причём довольно небрежная. Скорее издевательская, нежели предназначенная ввести правосудие в серьёзное заблуждение. Судя по багровым отметинам на шее и вздувшейся шишке, Славика сперва слегка придушили, а потом ещё стукнули по головке. Он, конечно, скоро очнётся, но ничего толкового не расскажет…

Явных следов «героя дня» в гараже, как и следовало ожидать, не нашлось. Не считать же таковыми цепочку жирных мазутных отпечатков, начинавшихся возле подъёмника и уводивших во внутренние помещения фирмы! Это было откровенное приглашение, и Лоскутков решил принять его. Хотя, если он что-нибудь понимал, убивец был уже весьма далеко. Багдадский Вор остался с Женей, Игорь Пахомов и Филя присматривали за обстановкой, Кефирыч пошёл к воротам — встречать милицейскую группу. Саша и Катя взяли Степашку и отправились по следам.

Мазутные отпечатки, хорошо видимые на светло-голубом ворсистом паласе, привели их на второй этаж, к директорскому кабинету. Там горел свет, дверь была настежь открыта, а против неё в стене красовалась дырка от пули. Катя первая увидела её и показала своему командиру.

Человек, положивший троих в гараже, не входил внутрь. Просто постоял некоторое время возле двери, а потом ушёл дальше по коридору, и там хлопали на ветру распахнутые створки окна. Шлыгин сидел в дальнем углу обширного кабинета, в кресле возле невыключенного компьютера. Перед ним на столе лежал пистолет, и пальцы ещё стискивали рукоять. Голова же бизнесмена была неестественно запрокинута, и в левой глазнице торчала ржавая шляпка гигантского строительного гвоздя, прилетевшего из темноты.

— Кира, поехали, — простонал Снегирёв. — Поехали домой…

Адреналин дотла сгорел в жилах, к левому плечу было не притронуться, и подбирался озноб.

Он снова сидел в своей «Ниве» возле высокой арки, где мокрый снег уже заровнял получасовой давности следы от колёс, и в приоткрытую дверцу со свистом задувал ветер. Присутствие Киры было настолько реальным, что он физически ощущал её рядом с собой. Вот она садится в машину, кладёт на колени сумочку и протирает очки извлечённым из кармана платочком:

«Как хорошо, что ты здесь оказался… Поехали скорей, а то Стаська ждёт…»

И растворяются, не посмев подойти, чьи-то шаткие тени, возникшие было из-за угла…