Теарнская партия

— Так вот, все, кому повезло выжить тогда, отправились по своим делам и до сих пор занимаются тем, чем хотят. И только твоя жизнь бесповоротно изменилась. Кузнецам, знаешь ли, не очень свойственно сражаться с околдованными разбойниками и охотиться на магов, но уж если они за это берутся, то должны отвечать за свои поступки. И не роптать, когда их уговаривают поднять ножку и влезть на следующую ступеньку той лестницы, на которую они вступили совершенно добровольно. Повторяю: совершенно добровольно.

— Знать бы еще, к чему эта лестница приведет…

— К тому, для чего ты родился, — ответил Верген. — К тому, для чего боги одарили тебя твоими способностями и талантами. А ты как думал?

— Когда я должен отправляться? — вздохнул Карвен.

«Сбежать, что ли?» — мелькнула шальная мысль.

— Сейчас, — ответил Верген. — Собирайся.

«Сбежишь тут, как же! Да и куда?»

— Так, значит, мы и впрямь расстаемся?..

До этой минуты все происходящее казалось какой–то шуткой. Несколько растянутой и, может быть, не очень смешной, но все–таки шуткой. Теперь же…

— Да. Расстаемся.

Тон наставника исключал даже намек на шутку.

— Навсегда? — дрогнувшим голосом поинтересовался Карвен.

Какая уж там шутка! Вот сейчас повернется наставник — и уйдет. И у Карвена уже никогда не будет такого… друга? Или кого–то большего? Того, кто отца с матерью заменил? Да что ж вы все от меня уходите?!

— Вот еще! — фыркнул Верген. — Так просто ты от меня не избавишься. На время, конечно. Послужишь, опыта наберешься… Я и сам с рядового начинал.

— И сержантом закончил! — У Карвена мигом отлегло от сердца.

— Вот–вот. Словом, имей в виду, мне вовсе не требуется, чтобы ты дослужился до генерала.

— А до кого? — не замедлил спросить юноша.

— Думаю, сержанта будет вполне достаточно. Не хочешь же ты обогнать в звании своего наставника?

Карвену припомнились блестящие, веселые королевские гвардейцы, и ему вдруг захотелось сделаться одним ни них. «Вот бы отец с матерью порадовались, если б знали!» А что у солдата служба тяжелая, так на то он и парень не слабенький! И Верген недаром с ним столько возился. Небось, в грязь лицом не ударит. Он будет очень стараться и делать все, что ему говорят. И дослужится до сержанта. Обязательно. А потом вернется наставник и будет им, разумеется, доволен. И похвалит. Пусть только попробует не похвалить! А потом заберет его с собой, и они вновь займутся чем–нибудь устрашающим и интересным. Просто Вергену надоело возиться с сопляком. Ему равный напарник нужен.

Вот оно. Равный.

Ничего. Карвен быстро научится. Наставник оглянуться не успеет, а он уже — сержант, весь из себя такой опытный. Вот только… не спускать же ему все, что он тут устроил? Надо же хоть немножко отомстить?

— Значит, сержанта достаточно? — задумчиво протянул Карвен. — Посмотрим, наставник. Мне вот тут подумалось, что у генерала Кландена очень красивая перевязь. Вся из себя генеральская. Пожалуй, я хочу себе такую же.

— Ах ты, мерзавец!

— Я мерзавец? Кто–то — не будем показывать пальцем, хотя это добрый наставник — бросает ученика на произвол судьбы, загоняет его в гвардию, а я после этого — мерзавец? Вот погоди, стану генералом, узнаешь, как маленьких обижать!

Они еще долго перебрасывались шутками, но Карвен так и не поделился с Вергеном своим внезапным и неприятным открытием. Тем, что он, оказывается, отвык за себя отвечать. Боится. И не хочет.

«К чему огорчать наставника, раз он все равно уходит? — думал он. — Ничего. Сам справлюсь. Раз мне это так не нравится, раз этого так не хочется, значит, тем более нужно все это делать. Самому».

— Фирну привет передавай, — сказал на прощание Карвен. — Скажи, обязательно свое обещание исполню. Вот только сержантом сделаюсь и тотчас исполню!

Верген улыбнулся, коротко обнял его на прощание, а потом развернулся и ушел. Карвен остался один.

Это ненадолго, конечно. Очень скоро за ним явится секретная служба и тихонько выведет его из дворца. Так же тихо, как и привела. Отведет куда следует и передаст с рук на руки генералу Кландену, с которым уже договорились. Карвену самому и думать ни о чем не надо. Главное — слушаться. Что скажут, то и делать. И один он нипочем не останется. В армии такого просто не бывает. Вот уж чего в ней точно нет и никогда не будет, так это одиночества. А только…

***

Тебе пора. Ты стоишь и думаешь об этом уже довольно долго. Тебе пора. Все, что можно и должно было сделать, уже сделано. Все. И больше в этой жизни тебе ничего не остается. Все в прошлом. Сражения, победы, звон шпаг и свист пуль над головой, пьянящее ощущение удачи, невесомое касание ее крыльев, и ты опять ловишь тот самый, единственно верный шанс. Все это в прошлом. А настоящее… тебе даже застрелиться нельзя.