Театр для Волкодлака

Вампир стремился воззвать к Рактаму, который всегда внимал его молитвам, но из-за недавнего призыва другого бога на это место покровитель его не услышал. Безымянная не отозвалась бы на его мольбу — слишком уж гордая и прекрасная Богиня, потому вампир даже не стал пытаться. Звать отряд на помощь себе умирающему Николас постыдился. Он не мог быть полностью уверен, что здесь нет других засад с таким же отравленным оружием, а значит, не мог допустить, чтобы из-за его ошибки гибли сильные вампиры. Ответственность правителя, пусть и будущего, но влияла на него куда сильнее всех прочих чувств. Из-за яда в ранах не отзывалась на зов и его магия. Естество вампира, вторая часть его натуры так же не отозвалась. Николас предположил, что яд усыпил в нем кровожадность, то, что питает вторую часть натуры.

Он продолжал звать покровителя. Призывать магию, вызывать собственную вторую ипостась, пока сознание не начало путаться, а мысли сбиваться в бессвязный поток. Ноги куда-то несли его по пыльной улице, но он уже ничего не видел вокруг. Ему было все равно.

Было все равно, пока где-то совсем слизко слух не уловил шуршание песка или треск ветки. Кто-то живой был рядом. Рожденный приложил всю силу воли, чтобы сфокусировать взгляд и рассмотреть своего будущего убийцу, а в том, что этот некто убьет его, наследник не сомневался.

Напротив с трудом стоящего вампира стоял волк, чистокровный оборотень. Ему доводилось встречать их на поле боя, доводилось и убивать, но все же вампир восхищался статью этих поистине огромных и ужасающих тварей. Чистокровные сильно отличались от обращенный размерами и силой. Этот волк был весь в грязи и крови. Густая шерсть свалялась клоками, а из пасти капала густая кровь, но все же он был чудовищно прекрасен.

Николас едва не расхохотался в голос при виде своего противника. Это был лучший подарок, которого только мог пожелать воин. Его убьет тот, кем рожденный в тайне восхищался с рождения. Оборотни не вызывали в нем жалости, не вызывали никаких положительных чувств, но вид чистокровных в их звериной форме заставлял его взгляд загораться, а сердце биться чаще. Это были именно те враги, которых стоит уважать, хотя бы за то, что они достойные.

Он смотрел в глубокие, круглые глаза зверя. Они были прекрасны. Зелено-голубые, как воды некоторых северных озер его земель. Невероятно красивые глаза смерти. Николас ждал, опустив меч, но зверь не нападал, стоял и смотрел на него.

Вой отвлек волка и тот, забыв про вампира, словно доверял ему, задрал голову вверх и начал прислушиваться. Потом втянул носом воздух и оскалился, но не на Николаса, хотя от него кровью оборотней, наверное, несло не хуже чем от настоящей волчий шерсти.

Их окружили обращенные волки и Николас понял, что в планах волков, что-то пошло не так, потому что мелкие звери оскалились на чистокровного. Шок от увиденного потряс вампира не хуже глотка девственной крови! Оборотни, слабые ни на что негодные обращенные, живущие лишь по милости и с разрешения обративших их чистокровных, собирались убить одного из своих прародителей, такого же чистокровного! Это было немыслимо. Невозможно! Это было против всех законов логики, заповедей Богов, правил магии и прежде всего законов самих оборотней! Но, так было — кучка обращенных собиралась загрызть раненного, почти что мертвого чистокровного.

От гаммы чувств, вспыхнувшей внутри, на некоторое время к вампиру вернулись всего его умения. Нюх подсказал, что волк вот-вот погибнет. Смерть уже коснулась его, и сердце уже перестало биться, но затем забилось снова. Еще совсем немного и этот волк умрет сам от ран, но его все равно собирались разорвать свои же…

Волк же словно не чувствуя ран, а судя по густому запаху крови на его шерсти их было очень много. Сделал пару шагов вперед, но не к вампиру, о Николасе этот чистокровный словно бы забыл вовсе. А через мгновение вампир все понял. Этот оборотень собирался биться со своими собратьями за него, за вампира! Собирался в последние минуты защитить его жизнь. Это ощущалось в воздухе. Вампир чувствовал решимость зверя на битву.

И в этот момент все изменилось. Голос второй ипостаси, его воля перевернул мир вампира. Ипостась приняла оборотня, как своего. Требовала, чтобы Николас защитил волка. Тело послушалось само.