Театр для Волкодлака

Кажется, я имела глупость подумать, что запаха воска больше быть просто не может. Ан, нет! Я ошибалась! Стоило только вампиру распахнуть двери, как поток воздуха едва не сшиб меня с ног. Это было что-то за гранью таких простых понятий, как запах или вонь. Что-то, что наверное, смогут понять только звери, или звери с человеческими телами. Назвать сейчас Еву человеком, у меня, как у Зои, не поднялся бы язык.

Комната была большая. Точнее не так, она была очень большая. Приличный спортзал. Потолки по четыре метра. Ковры, стены увешаны картинами, между ними шкафы с книгами, столы, столики, тумбочки, кресла и стулья. В общем, хорошие такие покои аристократа, качественные. У дальней от входа стены стояла постель, по меньшей мере, рассчитанная на пятерых с балдахином, который сейчас был поднят.

Из-за высокого бортика мне было не рассмотреть, кто и в каком состоянии лежал на простынях, но мне это было и не нужно. Нос уже все рассказал. Не знаю почему, но ноги примерзли к полу. Что-то лязгнуло, как лязгает мелочь в кармане. Титаническим усилием заставила себя оторвать взгляд от кровати и повернуться на звук. У окна раскрытого окна, метра в трех от кровати стояла женщина. Из-за задернутых окон в комнате была почти кромешная темнота. А светильники, видимо, вампиры не зажигают принципиально. Раскрытое окно за спиной женщины скорее сгущало темноту комнаты. Если бы я была человеком, то, наверное, не увидела бы ничего кроме узкой полоски закатного солнца.

Женщина была красива. Даже очень. Лет тридцати пяти — сорока, но хорошие тридцать пять или сорок. Бывают такие женщины, которые и возрастом не меняются, практически не стареют, а приобретают определенный лоск. Про таких обычно говорят: «Дорогое вино!». Так вот эта женщина была именно такой. Стройная и статная, явно умеющая себя подать, потому что даже сейчас она стояла с прямой спиной, опустив руки и сцепив длинные пальцы в подобие замка, но куда более элегантного на вид. Длинные волосы были собраны в высокую прическу. Темно-синее платье в пол украшала зеленая нить замысловатой вышивки. Немного вид этого совершенства портили тонкие выбившиеся прядки и припухшие от слез глаза.

Милисса охнула и сама, без моего намека нырнула мне за спину. Вампир застыл как вкопанный и смотрел на женщину с чуть приоткрытым от удивления ртом. Никогда бы не подумала, что вампиры могут бледнеть. Этот — мог! Нас страж посерел за пару секунд, но ничего не сделал, не заговорил, по-моему, даже дышать перестал.

Женщина царственно-грациозным движением головы глянула на вампира, потом перевела взгляд на меня. А лису она, похоже, вообще не заметила.

Долгую минуту мы смотрели друг другу в глаза. После чело женщина просто развернулась и вышла в другие двери. Щелкнула собачка замка — и с меня словно спало оцепенение. Решительно мотнула головой и шагнула к постели.

На темно-бордовых от крови простынях лежало…лежал. Нет, лежала палка, мумия, швабра. На ум сразу пришло с десяток сравнений. Лежал очень худой, буквально иссушенный вампир. То, что это вампир было понятно по выступившим клыкам, которые резали нижнюю губу и подбородок при каждом вдохе и выдохе тела.

Я знала, что это тот самый вампир, который спас меня, который спас Милиссу, но знала я это только благодаря запаху. Никак иначе это было не узнать. В этом теле, которое только отдаленно напоминало человека больше не было ничего, даже от того измученного ранами лунатика, которого я запомнила по Пустоши. Тонкие, почти прозрачные веки хаотично дергались. Окровавленные пальцы с широкими костяшками то сжимали простыни, то безвольно расслаблялись.

Единственное, что в этой жуткой мумии выдавало вампира — это сочащаяся свежая кровь. Она вытекала из-под многочисленных повязок и просто маленьких ранок, стекала по шее. Вытекала из носа тонкими струйками, из ушей. И она была свежей, что никак не вязалось с видом тела. Все раны казались такими, будто их нанесли минуту назад, и на здоровом теле, а не на этом…

Вампир шарахнулся от кровати, как от чумы, сразу на несколько шагов.

— Ой, Боги! — выдохнула рыжик, прикрывая рот руками.

— Милисса! — окликнула я девушку.

Она посмотрела на меня так… Н-да, лучше бы мне больше никогда не видеть такого выражения.

— Сможешь проделать тот трюк? — спросила я.

— Д-да, — заикаясь, кивнула лиса. — Только, ваил, это не поможет…

— Сможешь или нет? — упрямо давила я.

Она опять кивнула.

— Тогда делай.

Я повернулась к вампиру. Тот был не жив, не мертв. Жутко видеть здоровенного мужика, когда он близок толи к обмороку, толи к истерике.

— Страж! — позвала я.

Ничего. Только полные ужаса глаза и остекленевшие зрачки.

— Страж! — рявкнула я, уже громче и приказным тоном.

Вампир дернулся и посмотрел мне в лицо, будто впервые увидел. Подавила у себя ребяческое желание пощелкать пальцами у него перед носом.

— Что тебе нужно? — прохрипел он.

Классненько, есть контакт!

— Мне нужно, что ты ударил меня вот этим, — я ткнула пальцем в ножны у него на поясе с двумя блинными кинжалами, — когда она скажет, — кивок в сторону уже что-то шепчущей лисы.