Театр кошмаров

– Они очень не хотели расставаться! – послышался голос Хильды. Она сидела где-то рядом с Тобиасом. – Гуляли по ночному парку за руку, наслаждались приятным вечером…

– Бывшая девушка и нынешняя любовь, – вздохнул Тобиас с наигранной тоской. – Тебе, должно быть, очень больно об этом слышать? Оба отвернулись от тебя, чтобы выбрать друг друга.

Эти слова нисколько Каспера не задели. Он знал, что Тобиас врет. А вот то, что телефон Этель оказался в лапах Вальетти, – очень плохо.

– Зачем ты отобрал у Этель телефон?

– Ты совсем тупой? Мне не упала развалюха твоей подружки. Просто они шли в комплекте.

Девчонки свиты рассмеялись. Мотор заревел еще громче, но Каспер отказывался верить в то, на что Тобиас ему намекал.

– Этот осел не верит. Хильда, докажи ему, – приказал Тобиас, явно отведя телефон ото рта. Звук стал смазанным и нечетким.

Хильда что-то ответила, но Каспер не разобрал слов. Потом – невнятное бормотание. Оно точно принадлежало Этель и стало достаточным доказательством – свита не шутит, подруга у них.

– Я понял, – пробурчал Каспер, но без толку. Его не слушали. Тогда он сказал громче: – Я понял!

И в этот момент из динамика вырвался вопль боли, от которого кожу покрыл вязкий, липкий холод. Этот крик принадлежал Этель.

– Хватит! – прорычал Каспер, хватаясь за голову. Он осел на землю, не зная, что теперь делать. – Где вы? Чего вы хотите?!

– Проучить тебя, – с ледяным спокойствием ответил Тобиас. – Ты сделал неверный выбор, и я уверен, сделаешь его снова. Только в этот раз он обойдется гораздо дороже.

– Что это значит?

– Твои драгоценные любовники у нас. Этель, как она сегодня и хотела, поедет на старое кладбище. Уж не знаю, что она там собиралась делать ночью с этим убогим Йоркером, но, так и быть, мы исполнил ее желание.

– Отпусти их!

– А вот Дарен, – Тобиас кашлянул и обратился уже к своим друзьям: – Его же так зовут, да? Впрочем, не важно. Йоркера мы отвезем на заброшенную стройку. Координаты мы сбросим тебе сообщением, не переживай.

– Мразь, что тебе нужно от них?!

– От них – ничего. А вот тебе, сказал же, я хочу показать, что значит сделать неверный выбор.

– Вы уже сломали мне руку. Я вылетел с соревнований и из-за этого лишился спортивной стипендии. Неужели это недостаточный урок?! Отпусти Дарена и Этель! Они ни в чем не виноваты!

– Ты конченый идиот, если думаешь, что тот пустяк с рукой был уроком. Это так… Случайное стечение обстоятельств. Ты просто упал. Забыл?

Метнуть бы телефон в пруд, чтобы больше не слышать этот надменный голос, напоминающий пение расстроенного инструмента. Но толку? Это не решит проблему, не освободит Дарена и Этель.

– Что тебе нужно?

– Ничего, – беззаботно выдал Тобиас, но его голос быстро ожесточился: – А вот тебе явно нужно позаботиться о драгоценных шкурках друзей. Правда, спасти сможешь только одного. Выбирай с умом, ведь за то, что случится со вторым, ты будешь ненавидеть себя до конца дней. До скорого, Голубичка!

Смех оборвался. Вместо него в ухе зазвенели короткие гудки. Каспер попытался набрать номер снова, но тот уже был недоступен.

Он мог бы пойти в полицию или к Ронде. Мог бы придумать рациональный выход. Но на эмоциях, дрожа от страха, Каспер сделал то, чего никак от себя не ожидал.

Он позвал Ви.

Глава 32 Этель

Холод, исходящий от рыхлой земли, пробирал тело до костей и вгрызался в них покрытыми инеем зубами. Сквозь темноту Этель видела, как рядом с ее лицом в комках почвы извивается потревоженный червь. Еще чуть-чуть – и он поползет по рыжим локонам, огненным ореолом разбросанным вокруг прижатой к земле головы. Какие-то букашки уже щекотали открытые в шортах бедра и рисовали витиеватые маршруты на сцепленных позади спины запястьях. И как бы Этель ни брыкалась, стряхнуть насекомых не могла. Да и они – вовсе не худшая ее проблема.

После того как ее швырнули в яму, кости ныли так невыносимо, что казалось – каждая из них сломана. Любое движение давалось сквозь боль и стиснутые зубы. Запястья горели там, где к ним какое-то время назад прижимали тлеющие сигареты. И даже не будь Этель связана по рукам и ногам, она не сумела бы сбежать.

– И сколько нам тут торчать? – послышался сверху тонкий, как писк комара, голос Клео. – Мне здесь не нравится.

– Это кладбище, а не торговый центр, – фыркнула Хильда, и Этель четко представила, как блондинка отводит скучающий взгляд от своих идеальных ногтей. – Разумеется, тебе тут не нравится. Никому не нравится.

Если бы только Этель могла, она бы плюнула этим выдрам в их расфуфыренные лица. Но Этель лежит в яме глубиной с ее рост и задыхается от отчаяния и беспомощности.

Этель повернула голову, чтобы здоровый глаз увидел хоть что-то, помимо теней, клубящихся на дне свежей могильной ямы. Взгляд устремился вверх, к прямоугольному узкому окну. Через этот небольшой проем она не увидела ничего, кроме иссиня-черного бархата ночного неба. Если тени ее мучителей прямо сейчас и заглядывали в яму, то их фигуры слились с мраком ночи, поглотившей все вокруг.