Театр кошмаров

Если Ронда притворяется, она выдаст себя, услышав ложь. Короткая вспышка раздражения в глазах или слегка нахмуренные брови выдадут ее с головой. Но Ронда лишь укоризненно щелкнула языком:

– Я ведь просила тебя не соваться в парк.

«А Ви просил тебя не запрещать мне приходить к театру, но ты об этом забыла», – подумала Этель и, игнорируя пристальный взгляд сестры, прошла мимо нее к чайнику. В том еще хватало горячей воды на одну кружку, а вот чайные пакетики кончились. Пришлось все же подойти к Ронде, чтобы та перекинула в кружку Этель свой.

– И в кого ты такая непослушная, – в голосе Ронды отчетливо слышались интонации мамы. Всегда строгая и внимательная Ронда во многом на нее походила, но заменить мать все равно не могла. Хоть и пыталась.

– Ты вообще-то тоже вчера гуляла в парке, так что не надо тут из себя строить святую невинность, – заполучив еще пригодный для заварки пакетик, Этель упорхнула к чайнику. Так она не видела сестру и ее укоризненный взгляд, а потому говорить стало несколько легче. – Нарушаешь собственные указы. Ай-яй-яй!

– Я была там по делу.

– А я там волонтерила, пока кое-кто не вмешался, – напомнила Этель, но Ронда предсказуемо проигнорировала выпад.

Вместо того чтобы начать бессмысленно отпираться, сестра ответила:

– Вообще-то, во-первых, я детектив, хоть и на стажировке. Во-вторых, в городе люди мрут как мухи.

И, в-третьих, я тебе уже говорила, что в этом как-то замешано «Жерло».

Этель залила пакетик кипятком и обернулась к Ронде. «И что дальше?» – говорил ее колючий взгляд.

– Ты можешь послушаться меня хотя бы раз?

– Могу. Но если «только раз», то твой лимит давно исчерпан.

– Этель…

– Ронда, – повторила она уставшую интонацию сестры. Да уж. Не самый приятный разговор, да еще и ранним утром, во время далеко не самого аппетитного завтрака. Лучшее комбо и придумать нельзя!

– Просто не ходи больше в парк, ладно? Там может быть опасно.

«Может, ты и забудешь меня и мое имя, но этот приказ останется с тобой», – Этель вспомнила слова Ви и с горечью подумала, что парень был слишком самонадеян. Ронда не станет повиноваться тому, о ком даже не помнит.

Однако что-то в душе шевельнулось, подталкивая проверить.

– А я все равно пойду сегодня в парк, – заявила Этель и, искоса поглядывая на Ронду, прошествовала к холодильнику. Пустота в нем не удивила, а вот долгое молчание сестры – сбило с толку.

– Этель, я ведь тебе говорила…

– И что? – Она хлопнула дверцей холодильника, и с нее на пол упал магнитик – аляповатый цветок, в центр которого было приклеено старое фото. На уже пожелтевшем от времени снимке рыжая девочка сидела рядом с новорожденной сестрой.

Из-за этого зрелища стало тошно от самой себя. Этель подняла с пола магнит, прикрепила его на место и, не отводя глаз от фото, спросила:

– Запретишь мне, да? – голос звучал уже не так нервно и звонко. Этель была готова к новому запрету, а затем – к новой лжи.

Всю ночь она думала о Ви, и эти мысли – точно маятник. Ви – пугающая загадка, но Этель очень нравилось чувствовать, что докопаться до истины, возможно, подвластно лишь ей. Ви ей нравился. Нравилось, что рядом с ним она ощущала себя особенной.

Но отрицать, что с Ви что-то не так, глупо. По какой-то причине его забывают другие люди, а в каждую встречу с ним Этель видела галлюцинации. От видения со дна озера ее до сих пор потряхивало, уж слишком натуральным казался этот бред.

И все же Этель не собиралась ставить точку в общении с Ви. Она вернется в парк ради него. Узнает про Изнанку и допытается до истины – почему Ви не забывает только она?

– Этель, нет. Твое вчерашнее приключение едва не закончилось плачевно, – строго припечатала Ронда. – Я против того, чтобы ты…

Она не договорила и резко закашлялась, едва не расплескав остатки чая на затертую клеенку. Забыв о ссоре, Этель рванула к Ронде, чтобы помочь. Но сестра ее остановила. Она вскинула перед собой руку и встала из-за стола.

– Не надо, – в ее легких, точно кофейные зерна в банке, перекатывались хрипы.

Этель проводила убегающую в ванную Ронду взглядом и тяжело вздохнула, когда за спиной сестры захлопнулась дверь. Этель стеклянным взглядом уставилась на пустую тарелку и брошенную кружку.

Есть не хотелось, но Этель силой запихнула в себя бутерброд. Старый хлеб уже был жестким, а дешевую колбасу будто изготовили из кошачьего корма. Это только ухудшило настроение и окончательно убило аппетит.

Из-за шума воды Этель не услышала, как, пока она мыла посуду, из ванной выскользнула Ронда. И, судя по тому, как Бу вился у закрытой входной двери, его хозяйка уже убежала по делам. Даже не попрощалась и не оставила очередное занудное напутствие: «Не суйся, куда не надо!»

Ну и пусть. К чему повторять одно и то же? Тем более ответ Этель не изменится. Она все равно поступит так, как и планировала. Уж слишком много вопросов к Ви у нее возникло после вчерашнего вечера.