Театр на Арбатской площади

В самое сердце поразило Степана Акимыча не то, что Санька на память, не глядя в книгу, произносила слова из «Бедной Лизы», поразило его то чувство, то понимание, которое она вкладывала в каждое слово, поразило выражение её лица и чистый, красивый её голос. Степан Акимыч считал, что уж кто-кто, а он в этом разбирается получше многих, он-то знает, как надо актёрам роль произносить и есть ли у актёра подлинный талант. Слава те господи, многих перевидал на своём веку, может судить! «Ведь иную, — думал он, — с голоса учат. Не дни — месяцы проходят, а всё без толку. Никакого понятия в чувствах, никакого священного огня в груди… А эта? Ах, сударушка, сударушка…»

И решил он начиная с сего дня попристальнее наблюдать за Саней. А если понадобится, учить её актёрскому искусству. И от этих мыслей сам воспрянул он духом. Надежда, что он откроет для театра новый талант, что станет учителем сего таланта, веселила и радовала его душу, приводила его в неописуемый восторг…

А время шло. Старый год уходил восвояси, и приближался новый, 1812-й.

В самых последних числах декабря Анюта взялась уговаривать Саньку в канун Нового года вместе погадать.

— Санечка, душенька… — начала она и объяснила, что её госпожа 31 декабря пойдёт в дом Всеволожских. Там будет маскарад, и там она будет встречать Новый год. Гостям надобно собираться к восьми часам вечера, в полночь же будут пить шампанское, снимать маски и начнётся бал. — До утра будут плясать! А тётенька Фёкла посулилась пирогов напечь. С морковью любишь? И орехи, и пряники я припасла. Будем на снег воду плескать, песни петь, ореховые скорлупки по лоханке пускать. Узнаем, Санечка, каков уготовлен нам с тобой суженый.

Санька, потупившись, горько усмехнулась: она-то знала своего суженого, только он её знать не хочет. Сколько дней прошло, как они тогда на Арбате встретились, а ни разу не приходил в театр сбитнем торговать. Неужто она его так обидела в тот день?

А ведь она как его ждёт! Каждый вечер выглядывает. Только бы снова пришёл, она бы ему сказала: «Не верь мне, глупой! Наговорила я тогда на себя. Не потешалась я над тобой, Федя, наглядеться на тебя не могла, вот до чего ты мне люб!..»

Неужто сказала бы она ему такое? Нет, нипочём… Разве можно парню такие слова говорить? Неужто она про девичью гордость, про девичий стыд позабыла?

Но гадать она любила. Когда у матушки с батюшкой жила, ещё до мачехи Степаниды, вместе с подружками каждые святки гадала. Совсем ещё махонькой бегала вслед за взрослыми девушками в дровяной сарай. Там из сложенной стенкой поленницы — наравне с другими девушками пытала свою судьбу — таскала полешки. Девушки таскают и всё охают да ахают: им всё не так! То сучковатое полено попадётся, — стало быть, ерепенистый, сварливый характер будет у суженого. То и вовсе с трещиной, а это точно — будет муженек поколачивать. А Саньке всякий раз в руки лезли ровненькие да гладенькие дровишки. Девушки сердились, завидовали: «Небось наперёд себе подставляешь! Признавайся, Санюха, подложила такое поленце?» А Санька посмеивалась: «Хоть и не подкладывала, а заведомо знаю — за ворчуна, за драчуна не пойду! Хоть до старости сидеть мне в вековушках, а драчливого мужа не надо…» Девушки её всегда на смех поднимали: «Сосватают, так и за кривого пойдёшь! Ещё молоко на губах не обсохло — так рассуждать… Неужто спросят тебя? Зашлют сватов, и готовься под венец!»

А ещё любила Санька с девушками на птичник ходить, кур кормить. Сперва наложат для кур всякого разного, у кого что есть. Одна скинет с пальца колечко медное, другая — серебряное, а у Аниски, у той было даже золотое. Нальют в плошку воды, накрошат хлеба. А потом каждая свою курицу выпустит, и глядят они во все глаза, к какой приманке подойдёт: к золотому кольцу — за богатого идти; к серебряному — тоже не так худо, достаток в доме будет. Ну, а уж если хохлатка начнёт из плошки воду пить — пропащее дело: горьким пьяницей будет муж, вся жизнь пойдёт под гору.

— И прорубь пойдём слушать. Это всего завлекательнее! Только надо ровно в полночь. Тютелька в тютельку… — сказала Саня.

Нет, о такой ворожбе Анюта ничего не слыхала.

— Неужто? — У Саньки глаза засверкали, когда стала растолковывать про это гаданье. — Вот это да! Вот это ворожба! Такое иной раз привидится в тёмной воде, обомлеешь со страха… А главное, сбывается. Пойдёшь?

— Пойду, — согласилась Анюточка. — Рассказывай!..

И Санька принялась рассказывать разные случаи, когда гаданье это сбывалось в точности. Была у них девушка, Аниской звали. Увидела в проруби сани да коней. И сбылось: приехали за ней сваты из дальней стороны.

— Высватали?

— Не отдали отец с матерью. Семья там небогатая, Аниска же в богатстве выросла. Так ни с чем и воротились сваты.

— Стало быть, не сбылось гаданье?

Санька с досадой воскликнула:

— Как же не сбылось? Ведь на санях приезжали сваты, не на телеге. Сама подумай, разве не сбылось? Зимней порой приезжали…