Театр одного актёра

– Да, вы правы, но это ведь игра, по сценарию в ней всё происходит быстро. В самой игре вы поняли алогичность ситуации?

– Нет.

– Ну вот и хорошо, – сказал юноша, тыкая пальцем в планшет. – Ещё замечания будут?

– Вроде бы всё. Если что-то вспомню, сообщу.

– Конечно, мы будем только рады, – девушка протянула мне пластмассовый стаканчик с белой жидкостью, – выпейте это. Обычная процедура.

– Да-да, я помню, – сказал я и, взяв из её рук стакан, опустошил его, – это специальный гормон, который не позволит моему мозгу впасть в шок после пребывания в игре.

– Совершенно верно.

Она забрала пустой стакан, смяла его и бросила в сторону мусорного робота; тот довольно ловко вытянул свою металлическую руку, поймал смятую пластмассу, открыл квадратный рот и проглотил стаканчик.

 – В какую игру хотите сыграть в следующий раз? – спросила она.

– А какую вы можете предложить?

Пока она перечисляла, мне на ум пришла одна мысль:

– А в этой игре, в которой я был, всё развивается по одному и тому же сценарию?

– Нет. Это ведь неинтересно. События в игре развиваются по-разному. Если я не ошибаюсь, есть около трёхсот вариаций.

– Правда? – удивился я. – То есть, если я в неё вернусь, то я буду другим персонажем?

– Нет, персонажем вы останетесь тем же, просто Элиот придумает другой способ истребить людей. В этом варианте он отравил людей. В другом варианте он может натравить на людей ходячих мертвецов. В третьем варианте может создать чудовищ, которые истребят человечество…

– Понял, – перебил я, – меня вот что волнует. Элиот говорил, что помнит свои жизни и что они у него не сильно отличались кроме чего-то такого, о чём он мне не рассказал. Это так по сценарию?

Девушка посмотрела на парня. Тот посмотрел на меня:

– А что именно он помнит – не говорил?

– Нет. Да я и не спрашивал. А ещё он догадался, что мир, в котором он находится, –  это иллюзия.

Юноша нахмурился, потом ответил:

– Я не помню весь сценарий, возможно, те игроки, что играли до вас, высказывали свои замечания, которые потом сценаристы вписывали в игру. Вообще, игра постоянно переписывается. Вот, например, ваши замечания мы передадим сценаристам игры, а те программистам, и код игры будет дополнен новыми элементами.

– То есть, понимание Элиота – это просто сценарий, и он не сможет выбраться из игры?

– Конечно, нет, – улыбнулись наблюдатели, – это же игра.

– Это не настоящий мир. Это цифры. Код. Программа, – добавила девушка.

– Интересно, – я задумался, потом сказал: – Дайте, пожалуйста, мне очки. В нагрудном кармане пиджака.

Подойдя к одиноко стоявшей вешалке, юноша выполнил мою просьбу. Я надел очки и произнёс:

– Белла, покажи мне расписание на эту неделю.

Перед моими глазами возник список.

– Отлично, – я снял очки. – Запишите на эту же игру. Смогу только через четыре дня.

Девушка взяла планшет и стала что-то в нём проверять:

– Хорошо, время свободно, причём, на всю неделю.

– Славно, – сказал я, – Элиот мне понравился. Интересно, что он выкинет на этот раз…

Элиот посмотрел на настенные часы, стрелки которых остановились. Все предметы подвала, где он находился, приобрели серый оттенок. Стены, потолок, стол, шкаф, часы на стене, деревянные перилла лестницы – всё стало серым. Он осмотрел свой костюм, похожий на скафандр. Доселе белого цвета костюм тоже стал серым. Он поднял левую руку и посмотрел на дисплей, расположенный на запястье. Данные показывали, что воздуха в «скафандре» ему хватит на пять дней.

Элиот направился к лестнице. Дышать было трудно. Он настроил подачу воздуха таким образом, чтобы максимально продлить осознанность в этом иллюзорном месте. Когда он понял, что мир, в котором он находится, – фикция, первым делом Элиот стал думать над тем, как оставаться в сознании после того, как игру отключат. Первое, что он сделал, – это разработал и создал нескончаемый энергетический потенциал. Второе – собрал костюм. Материал, из которого был собран костюм, подпитываемый энергетическим потенциалом, позволяет биологической субстанции, находящейся внутри, присутствовать и в тоже время отсутствовать в этом мире. Он стал чем-то вроде привидения, на которого законы этого мира временно не действовали. Единственное, что он не успел, – это разработать бесконечную подачу воздуха из кислородного баллона.

С большим трудом, но Элиоту всё же удалось выбраться из подвала. Он оказался в гостиной своего небольшого дома. В этом помещении, как и в подвале, стены комнаты и весь непритязательный интерьер приобрели серый оттенок.

Элиот, насколько позволял костюм, быстро направился к входной двери. Дверь он не запирал на засов, поэтому ему легко удалось её открыть и выглянуть наружу.

На улице, как и в доме, преобладали серые оттенки.

Некогда красочные коттеджи потускнели, словно на них осел серый туман и поглотил все краски. Ранее пыльная дорога теперь приобрела темновато-серый оттенок и была похожа на затвердевшее болото, а прежде синее небо приобрело вид поблёкнувшего серебра с висящим темно-серым кольцом на небосклоне. Ни людей. Ни машин. Словно город лишили энергии жизни.

«Я оказался прав, – думал Элиот, – наш мир – иллюзия!»