Театр Роберта Стуруа

Всмотримся в спектакль. В пьесе, написанной Стуруа, и его спектакле появились эпизоды и персонаж, которых нет в рассказах Ахвледиани. Придуманный мастером герой отмечен в программке как Незнакомец. Его роль играет Давид Дарчия. Незнакомец – зрелого возраста, но еще не старый, немало повидавший человек, которого мучает бессонница, о чем мы узнаем из его слов. В ходе действия Незнакомец чаще всего оказывается молчаливым, но отнюдь не безразличным свидетелем происходящего. В контексте целого этот герой во многом идентифицируется с режиссером, чьими тревогами и предпочтениями полон сотворенный им сценический мир. В этом смысле спектакль можно назвать его лирическим высказыванием. Роль Вано исполняет Михаил Арчвадзе, Нико – Сандро Микучадзе-Гаганидзе, Женщины – Нино Арсенишвили. Художник – Мирон Швелидзе. Композиторы – Гия Канчели и Ника Мачаидзе.

На авансцене стоят бутылки из-под вина, с чьей помощью Незнакомец, увы, безрезультатно пытался бороться с бессонницей; рядом игрушечные железнодорожные рельсы, помогающие воплотить то ли воспоминание, то ли одну из фантазий Незнакомца. Тут же – свеча, при ее свете Вано будет сочинять письмо своей возлюбленной, а также – пишущая машинка, в нужный момент она поможет герою написать бумагу об отказе ему в каком-то деле. Отдельно отметим маленький кактус, любимца Вано, который не устает удивляться ему и не забывает не только полить растение из маленькой лейки, но и вернуться, если в спешке забыл попрощаться, чтобы с нежностью взглянуть на него. На заднем плане размещен стенд с изображением паровоза, которое вместе со звучащим в спектакле фрагментом музыки из «Огней большого города» и цитатой из любовного сюжета этого фильма может соотноситься со временем выхода картины и, шире, со всей эпохой творчества Ч. Чаплина, судя по всему, имеющего для Стуруа особое значение. Не случайно в разных его постановках встречаются ассоциации, так или иначе связанные с выдающимся мастером кино. Вспомним здесь еще хотя бы чаплиновский котелок на Музыканте в «Кавказском меловом круге» (1975) по Б. Брехту или чаплиновскую походку Эстрагона из спектакля «В ожидании Годо – Часть первая» (2003) по С. Беккету и ассоциирование этого героя в целом с чаплиновским Чарли, а также игры героев этой постановки, которые критики не зря называли чаплиниадой.

Там же, на втором плане, размещены картины, все – высотой больше человеческого роста. В разные моменты действия высвечивается одно из изображений. Среди картин выделяется огромное панно с красивым белым конем. В ходе действия контраст между его спокойной статикой и напряженностью жизни Вано заставляет более остро воспринимать ее (жизни) драматизм. Бросается в глаза и перевернутый портрет женщины – красивое лицо крупным планом, сама «перевернутость» которого в контексте спектакля читается как своеобразный символ несчастий, преследующих Вано в отношениях с женщинами. На поворотном круге, а позднее по периметру сценической площадки – сидящие в креслах куклы в человеческий рост. Если изображения на картинах в ходе спектакля сопрягаются с отдельными моментами действия, то куклы в контексте спектакля в целом ассоциируются с погруженными в себя людьми разных времен, у которых были свои заботы и горести.

Спектакль состоит из множества относительно автономных эпизодов, в каждом из которых главные герои, Вано и Нико, попадают в разные обстоятельства. Эти эпизоды не вытекают один из другого по принципу причины и следствия, то есть их ряд заведомо не составляет последовательно рассказанной истории. Сцены вернее всего можно было бы назвать чередой мини-легенд о добре и зле, в которых действуют одни и те же герои. Искать в этом случае сквозное повествование или сетовать на его обрывочность – значит судить постановку по чуждым ей законам.

Мы уже упоминали о том, что Стуруа в одном из своих высказываний ратовал за демократичный театр, утверждая, что люди должны иметь возможность следить за развивающейся историей. Другое дело, что сам он в своих творениях может обходиться и без нее, о чем свидетельствует не только эта постановка, но, как мы видели, например, и спектакль «В ожидании Годо – Часть первая». А в тех спектаклях, где событийный ряд есть, не он образует их художественное содержание, о чем говорилось в процессе анализа рассмотренных нами работ. Кстати, показательно, что режиссер, создавая пьесу «Вано и Нико» из отдельных, независимых друг от друга рассказов Ахвледиани, где общие лишь имена героев, волен был сочинить и историю, последовательно развивающееся повествование, но для него в этом не было необходимости.