Театр тающих теней. Словами гения

Осталось — бус гранатный хруст,

Осталось — букв гранитный росчерк,

Осталось — мир, который пуст,

Все — прочерк.

И жизнь осталась — дань мечты

В запасе — фол от века — спасе!

И эту жизнь не живший ты

В запасе.

«Не ритм, не слово, не строка…»

Не ритм, не слово, не строка —

Я трушу.

На крови постится страна.

Нарушу

Последневерия обет,

Оспорю.

Последней подлости навет

Дан с кровью.

«Дымчато-темный топаз глаз…»

Дымчато-темный топаз глаз.

На ветру спелый колос — голос.

А волос для пущенных рук — пух.

А для взгляда земля

– я.

Два ужа с удивлением вровень — брови…

И упрямство — загнанный мул — скул.

И надлобья — морщины хранит гранит —

Карта впитала все прочьи черты

— ты.

В небе вольном полет журавля

– я.

Над скалой острой беркуты

– ты.

И свеченье обыденной тьмы

— мы.

Остальное добавит ей ночь

– дочь.

Несколько листков, вложенных в тетрадь

На семинаре Гумилева на заданную тему — Сирень

Сирень — природы лень.

Ей, суетно избитой,

В словесный храм закрытой,

Так нужен чистый день,

Что моет свет и тень

От ливня ручейками

И мокрыми руками

Швырнет в окно стихами

Дух вечности — сирень!

На семинаре НСГ на заданные рифмы

Как много ран нанес обман.

Он, этот грешник косоглазый,

Желанием к суете заразы

Бесчестья кинуть обуян

Так скользки в доме его стены,

…………………………пены

Позор осядет на гранит

……………….. куполами,

………… с висячими садами

Семирамид. Мой слог убит….

«Жаждущий власти, алчущий власти…»

Жаждущий власти, алчущий власти,

Бросивший вечность на кон той страсти.

Жизнь заложивший во власти ломбарды.

Все прочьи страсти разом на карту.

Власти желавший, власть возлюбивший,

Ни грана счастью не уступивший.

Волю познавший во власти темнице,

Бытность безвластья бросив безлицым,

Бросив убогим — кость гончей стае.

Лишь в ветре власти дух обретая,

Лишь духом власти вольно дышавший

И… больше власти меня обожавший.

«Не на век укоризны взгляд…»

Не на век укоризны взгляд.

Не навек твои цепи лелея

И целуя розги, что в ряд

Переставлены с нервами. Злее,

Ненавистней твои зрачки

В час, когда незваную гостью

Ты на виселицу тоски

Посылал, пересыпав горстью

Ощущений, щедро срастив

С щебнем правил и норм столицых,

Ополчением вечный мотив

С мщеньем выступит из столицы,

Чтоб тебя отыскать в ночи,

На твою же отправить плаху.

Мой несбывшийся, палачи

Не навечно, не надо плакать.

Мой непрошеный, ты поверь

Напоследок во все хорошее.

Если солнце священником в дверь,

Исповедуйся, мой неброшенный.