Театр. Том 2

Столь со своим отцом-преступником несходный,
Столь славы и венца достойный! Как, тиран
Фока, от тебя родился Маркиан!
Но восхищаясь им, Леонтий мой любимый,
Не в страхе ждать грозы, а действовать должны мы.
Найдутся в городе сторонники у нас.
Народ волнуется. За дело сей же час!
Так честь тебе велит, а я в успех твой верю.

Маркиан.

Но ты заложницей останешься у зверя,
И руки мне скует боязнь, что головой
Заплатишь ты за бунт, который поднят мной.

Пульхерия.

На все приходится в опасности решаться.
Там, где везде беда, смешно беды бояться.
Пойдем обдумаем, какие средства есть
Удар без лишних жертв и побыстрей нанесть.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Леонтина, Евдокия.

Леонтина.

Его доверчивость не зря меня страшила!

Евдокия.

Как он, любя меня, таиться мог от милой?

Леонтина.

Он в тайну был тебя не вправе посвящать:
Вы редко, девушки, умеете молчать,
И если уж она тебе известна стала,
Ты хоть кому-нибудь ее да разболтала —
Подруге, например, с завистливой душой
Иль не умеющей хранить секрет чужой.
Добилась ты того, что ныне, Евдокия,
Лишь об Ираклии толкует Византия,
Что деспот вскорости узнает, кем и как
У смерти вырван был его заклятый враг,
Которого считал он двадцать лет за сына,
И тут уж не уйдет царевич от кончины,
А с ним и ты, в кого он пламенно влюблен,
И я, которою от Фоки он спасен.
Вот что такое, дочь, не соблюдать молчанья!

Евдокия.

Упрекам матери вняла я без роптанья,
Но слух теперь пора и ей ко мне склонить,
Чтоб больше дочь свою в измене не винить,
Затем что следует именовать изменой
Неумолчание о тайне столь священной.

Леонтина.

Кто ж разгласил ее? Быть может, мать твоя
Иль сам царевич?

Евдокия.

Нет, ни ты, ни он, ни я.
О чем шумит молва? О том, что жив Ираклий,
Но о подробностях и речи нет, не так ли?
Нигде не говорят, что ты взамен него
На казнь отправила ребенка своего;
Что Фока, этого не разгадав обмана,
Воспитывать тебе доверил Маркиана,
Вместо которого — уж как, я не пойму —
Ты и подсунула царевича ему;
Что брата моего в родном он видит сыне,
Хотя Леонтия нет больше и в помине,
И что не кровь свою — Ираклия тиран
Так сильно любит в том, чье имя Маркиан.
Об этом бы давно шли толки по столице,
Случись мне где-нибудь и впрямь проговориться.
Но знают лишь одно: царевич уцелел,
А как — о том никто проведать не сумел,
И кажется, что он взялся невесть откуда:
В неведомом всегда мы склонны видеть чудо.
Иные даже мнят, что волею небес,
Чтоб Фоку покарать, из мертвых он воскрес.
Но жалует сюда он сам.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и Ираклий.

Ираклий.