Театр убийц (СИ)

- Я был бродягой, до вступления в гильдию, – начал пояснять Стриин, – кое-где подворовывал, иногда подрабатывал, но чаще всего срезал кошельки у зазевавшихся прохожих. И в один день, это было где-то в середины весны, я выбрал не ту же жертву.   По улице шел потрепанного вида мужчина, смотрел по сторонам, считал ворон и выглядел как простак, верящий любому слову. Ну вот тогда я и подумал, что это моя идеальная жертва. Пошел за ним, поджидая момент, а тугой кошелёк на пояс висел открыто, так и просясь, чтобы его кто-нибудь срезал. И вот этот простак зашел в подворотню, я за ним и когда мы были уже в середине переулка, где не было ни души, я решил действовать. Единственное, что я успел сделать, это дотронуться кончикам пальца до кожаного мешочка, а потом земля поменялась место с небом и вот я уже со всей силы влетаю в ближайшую стену, а мою руку стальной хваткой держит тот, кого я посчитал немощным рохлей.

- Это был кто-то из гильдии?

- Да, – Стриин усмехнулся, – мой бывший наставники. Когда он впечатал меня в стену, я не очень удачно согнул левую ногу, от того и перелом. Мастер Грэш подумал, что на него хотели напасть и убить, а когда он понял, что я простой оборванец, который хотел его денег, то тут же поднял меня и повел к знакомому лекарю. Ну и после не долго лечения, с помощью мазей нога зажила быстро, мы с мастером сдружилась, он в качестве извинений, водил меня в трактир, кормил, позволял ночевать у него, а когда нога полностью зажила, он предложил мне вступить в ряды гильдии, пообещав, что за его опрометчивость, тогда в переулке, он лично будет обучать меня и сделает из меня лучшего актера.

- Звучит как история из какого-нибудь романа, – принцесса хихикнула, – но это очень мило, думаю твой мастер гордиться тобой.

- Гордился, – Стриин грустно улыбнулся. – Он умер шесть лет назад, публично казнен при попытке неудачного покушения.

- Да, – принцесса потупилась в землю. – Мои соболезнования.

- Вы не должны соболезновать убийцы ваших поданных, – Стриин встал и одарил принцессу хмурым взглядом, – из уст монарха, жалость к убийцам звучит всегда фальшива, – а после опомнившись, тихо добавил. – Простите за грубость.