Театр убийц (СИ)

- Возможно, я не могу сказать точно, – Стриин пожал плечами сохраняя хладнокровие, он не хотел делиться информацией с мало знакомым человек, пусть он и член гильдии. В начале нужно все обсудить с Еленарой, а уже после принимать решения. – Последнее, что я помню, как упал в кабинете директор, а после уже пришел в себя в лазарете. Даже если демон и разговаривал со мной, я этого просто не помню или же демон забрал эти воспоминания.

- Что же, – протянул Раль, – тогда возможно…

Он не успел договорить свою гипотезу, дверь вновь открылась и в комнату вошла, нет, влетела Еленара. Волосы ее, как и два дня назад, все так же были собраны в конский хвост, только одета она была по-другому. Белоснежная рубашка, с двумя расстёгнутыми пуговицами у воротника и короткими рукавами, поверх черный кожаный корсет, прочеркивающий ее талию, широкая темно-коричневая юбка почти до пола, с разрезом на боку до середины бедра, черные чулки и высокие черны сапоги на ремнях. Еленара быстрым шагом направилась к постели Стриина, в то время как Раль, словно ужаленный, вскочил и уступил место директору. Госпожа директор, не мешкая тут же заняла освободившееся стул, взяла Стриина за руку, осмотрела его раны, посмотрела в глаза, задержавшись там, казалась на вечность, а после перевела холодные глаза на лекаря.

- Как он? – Голос Еленары, как всегда, звенел как сталь, испуская стужу.

- Лучше, чем должен быть, – ответил Раль сверившись с бумагой в руках. – Состояние стабильное, дискомфорта или боли не ощущает. В общем и целом, он может быть выписан хоть сегодня вечером. У меня нет причин держать его в столь гнетущем месте.

- Тогда подготовьте все что нужно к выписке, – Еленара не двояко посмотрела на дверь. – Мне нужно поговорить с ним наедине.

Раль, сделав поклон, взял с тумбочки бумаги и стоя уже в двери, бросил на пациента какой-то странный подозрительный взгляд, пытаясь уличить его в обмане. Когда Еленара и Стриин остались наедине, директор сжала руку своего актера и заглянула своими голубыми глазами в карие глаза своего подчиненного. Теперь Стриин не видел тот былой холода, который обычно всегда был в глазах Еленары, теперь там было только сожаление и раскаяние.