Театральная фантазия на тему… Мысли благие и зловредные

Вообще, оперная режиссура переживает сейчас свое второе рождение, и я с интересом изучаю партитуры Верди, Моцарта, Чайковского, Бородина на предмет их решительного сокращения. Переизбыток нотных знаков огорчал еще советских людей и их руководителей. И я чувствую, как прежние коммунистические традиции стучатся в окна современности. В памяти интеллигенции еще сохранились отголоски постановлений ЦК КПСС и выступлений Жданова. Хотя он и был монстром, но умел играть на фортепьяно простенькие мелодии, понятные для гостей Ближней дачи. Радостно, что сейчас готовится новый вариант гимна, потому что прежняя хоровая запись для молодежи из дальних регионов была замысловата и далека от танцевальных ритмов. Молодежь должна наслаждаться искусством – поэтому пришлось раскрашивать и частично сокращать телесериал «Семнадцать мгновений весны». Сейчас главное в кинематографе – чтобы фильмы для молодежи были патриотическими. Причем отличить патриотическое высказывание в искусстве от непатриотического подчас весьма затруднительно. И еще очень важно, чтобы новые фильмы были для ветеранов не обидными.

Я общался и дружил с Борисом Васильевым, Василём Быковым, Виктором Астафьевым. Их объединяло то, что они были ветеранами и вместе с тем умными людьми. Вероятно, теперь остались в живых другие, которые якобы постоянно требуют обязательного следования сталинским историческим мифам. Что правильно. Но я в это не верю. Они тоже умные.

* * *

Хочется вернуться к самой интересной теме – новому, окончательному учебнику по истории. Логично будет написать такие же новые учебники по другим наукам, включая квантовую механику и ядерную физику. Элементарных частиц сегодня на учете состоит столько, что потребность в открытии новых мне представляется излишней; народу, в особенности нашему, это не кажется первоочередной, приоритетной задачей. Правильнее в связи с непростой обстановкой в стране остановиться на сегодняшнем количестве фотонов, протонов и разного рода гамма-излучений. Более того, специальным постановлением я бы закрепил достигнутое как окончательное и предложил бы добиться в фундаментальной физике инновационной оптимизации. То есть значительной экономии средств.

Если историю считать наукой (а на этом будут настаивать оставшиеся в стране историки), следует остановить авторов, которые постоянно открывают новые подробности в событиях Великой Отечественной войны. Нет такой надобности! Это дал понять всем маршалам и генералам сам «отец народов». Он категорически запретил им делиться воспоминаниями о войне и в особенности о первых ее месяцах. Он вообще не хотел вспоминать и анализировать Вторую мировую. И были на то серьезные основания. Не удалось полностью завоевать Европу. И сопоставление наших и германских потерь вносило смуту в незрелые умы. Но главное «искажение истории», конечно, связано с предвоенной политикой СССР. Находятся отдельные отчаянные авторы, которые требуют рассекретить спецархивы, связанные с событиями 1939–1941 годов. И даже без архивов они пытаются анализировать предвоенную ситуацию. Некоторые даже желают познакомиться с перепиской Сталина с Гитлером. Я бы тоже прочел ее с интересом.

Однако среди патриотически настроенных граждан, руководителей центрального телевидения и наших проверенных историков достигнуто долгожданное взаимопонимание, что было ошибочным в деятельности «отца народов», а что было менеджерски-просветленным, отцовским и благодатным. Когда столько света на фоне отдельных недостатков, некоторым артистам и режиссерам, в особенности на телевидении, хочется заново представить зрителям этот родной и противоречивый образ. Никому почему-то не хочется еще раз подробно и серьезно заниматься Гитлером: в современной Германии рассказали о нем исчерпывающе.

Наш знаменитый драматург Евгений Шварц тоже рассказал о Драконе очень справедливо: когда свирепствовала эпидемия чумы, Дракон, дыхнув на озеро, вскипятил его, и весь город пил кипяченую воду, спасаясь от болезни. Он вообще провозглашал заботу о простом человеке. Драматург знал или догадывался, что Дракон-Гитлер был выдающимся национал-социалистическим политиком, демагогом, дипломатом, талантливым оратором, строителем автобанов, взявшим верх над многими претендентами на верховную власть в Германии. Он, кстати, отличался личной храбростью, когда шел под полицейские пули в первых рядах антиправительственной демонстрации. Есть повод для размышлений. Что правильно и полезно.

К сожалению, архивариус Шарлемань испортил пьесу Шварца, предрекая напоследок: «Зима будет долгой». Но в каком смысле? Если это касается нас – в это не хочется верить, особенно в праздничные дни, которые мы постоянно переживаем.