Театральное наследие. Том 1

[108] «Из прошлого». Отрывок.

[109] В письме к К. П. Пятницкому от 21 декабря 1902 г. Горький писал о спектакле «На дне»: «Успех пьесы — исключительный, я ничего подобного не ожидал. И знаете, кроме этого удивительного театра, нигде эта пьеса не будет иметь успеха. Вл. Ив. Немирович так хорошо растолковал пьесу, так разработал ее, что не пропадает ни одно слово. Игра — поразительна. Москвин, Лужский, Качалов, Станиславский, Книппер, Грибунин совершили что-то удивительное. Я только на первом спектакле увидел и понял удивляющий прыжок, который сделали все эти люди, привыкшие изобразить типы Чехова и Ибсена. Какое-то отрешение от самих себя» (цитируется по книге «М. Горький и А. Чехов. Переписка, статьи и высказывания», стр. 272).

[110] Беседа Вл. И. Немировича-Данченко перед началом репетиций пьесы Л. Андреева «Анатэма» (весна 1909 г.) отражает глубокий идеологический кризис, который переживал Художественный театр в период столыпинской реакции. «Буржуазная интеллигенция, предавшая революцию, пыталась подчинить своему влиянию Художественный театр. Его репертуар и его искусство были в эти годы сложными и противоречивыми. Внутри театра шла борьба между основным, исконным стремлением МХТ к реализму, к социальным темам и влиянием упадочного реакционного искусства декаданса» (П. Марков и Н. Чушкин, «Московский Художественный театр», изд. «Искусство», М.‑Л., 1950, стр. 27 – 28). Если в репертуаре русской национальной классики Художественный театр даже в эти тяжелые годы сохранял и развивал реалистические остовы своего искусства, то в области современной драматургии он с особенной силой испытывал на себе тягостное воздействие буржуазных, реакционно-идеалистических течений. Исчерпав к этому времени драматургию Чехова и лишенный царской цензурой возможности ставить пьесы Горького, театр терял свои связи с демократическим зрителем. «… Театру нечем жить, — говорил К. С. Станиславский в 1910 г., — живая жизнь была, когда были Чехов и Горький. Чехов умер, Горький уехал, новых нет, и еще год, другой, и театр не сможет больше искусственно держаться на высоте. Надо этот театр кончить и начинать другой, общедоступный».

Ряд «условных» постановок Художественного театра («Драма жизни», «Жизнь Человека» и др.), осуществленных им в «новых формах» отвлеченно-символистического искусства, наглядно свидетельствовал о непримиримых противоречиях между символизмом и реалистической сущностью МХТ. В поисках современной пьесы театр идет в это время по ошибочному пути. Одной из таких ошибок было и обращение МХТ к пьесе Л. Андреева «Анатэма». Оценке пьесы Андреева Вл. И. Немировичем-Данченко была неверной. Режиссер, явно переоценивая возможности автора, напрасно искал в этом пустопорожнем, надуманном, декадентском произведении «идей свободы» и повода для создания спектакля, в котором прозвучал бы «вопль мировой нищеты». Пьеса Андреева — писателя, в то время уже глубоко враждебного идеям демократической революции, безнадежно заблудившегося в дебрям анархического индивидуализма и мистики, подменявшего идеи социальной борьбы крикливым богоборческим пафосом, — не поддавалась переосмыслению театра.

Беседа Немировича-Данченко, в которой он пытается наметить пути социального переосмысления пьесы и безоговорочно утверждает реализм и демократизм как основу жизни театра, сохраняет для нас свой историко-познавательный интерес.

Впервые беседа об «Анатэме» была напечатана в «Ежегоднике МХАТ» за 1943 г.

[111] {410} Подлинник письма находится в Гос. центральном театральном музее имени А. Бахрушина (№ 9287/79973). Письмо написано по поводу предстоявшей весной 1915 г. гастрольной поездки Художественного театра в Петербург, но охватывает важнейшие проблемы искусства МХТ накануне Октябрьской революции.

Гуревич Любовь Яковлевна (1866 – 1940) — литературовед и историк театра, близкий друг и историограф Художественного театра, автор и редактор многочисленных статей и воспоминаний о МХТ. Принимала деятельное участие в редактировании и издании книг К. С. Станиславского «Моя жизнь в искусстве» и «Художественные записи 1877 – 1892 гг.».

В письме от 8 апреля 1915 г. Вл. И. Немирович-Данченко отвечает Л. Я. Гуревич на ее предостережения и советы по поводу репертуара гастрольной поездки, вызванные, очевидно, отрицательными отзывами московской печати на последний («пушкинский») спектакль Художественного театра (премьера — 26 марта 1915 г.).

Письмо неоднократно цитировалось в выдержках (статья Л. М. Фрейдкиной «Новатор-реалист» в жури. «Театр» за 1938 г., № 10 – 11; книга В. Я. Виленкина — «Вл. И. Немирович-Данченко. Очерк творчества»; «Ежегодник МХАТ» за 1947 г. и др.).

[112] К. С. Станиславский подробно анализирует причины своей неудачи в роли Сальери в одной из замечательных глав книги «Моя жизнь в искусстве» — «Актер должен уметь говорить».

«Для себя самого — я жестоко провалился в роли Сальери, — пишет К. С. — Но я не променяю этого провала ни на какие успехи и лавры: так много важного принесла мне моя неудача».