Театральные комедии. Том 1

АНДРЕЙ. Напротив – получаю неограниченные возможности. И обойдусь своими силами.

ДАНИИЛ. Эта мысль и правительству понравится. Могут и грант выделить.

АЛЬБИНА. У лежачего бедняги отнимут – а тебя наградят.

АНДРЕЙ (строго). Альбина Егоровна, за кого мы меня принимаете? Я сам найду финансирование. Сегодня крупный капитал повсюду ищет выгодные стартапы, вкладывает средства в железные ноги и руки…

АЛЬБИНА. Во-во! У Наума руки как железная лопата – все гребет под себя. Только вкладывай.

АНДРЕЙ. Оставьте Наума Пантелеевича. Он мне пандус без всяких заявлений строит, и я буду свиньей, не отблагодарив его.

Входит АННА.

АНДРЕЙ. Аня, я скоро поднимусь на ноги.

АННА. Уже что-то зашевелилось?

ДАНИИЛ. Мысли у него шевелятся.

АНДРЕЙ. Благодаря Веронике.

АННА (недовольно). Еще одна помощница. Мне и Полина говорит, что готова в лепешку разбиться, чтобы тебя поднять. А вдвоем, да с двух сторон… так и жена не нужна! (Уходит.)

ВЕРОНИКА (недоуменно). Она что – ревнует? У меня и в мыслях ничего такого не было.

АНДРЕЙ. И у меня не было… что она такое может подумать. Альбина Егоровна, объясните ей, что она неправильно все понимает. Точнее – ничего не понимает. Мы про экзоскелет говорили, про то, что снаружи, а не внутри человека.

АЛЬБИНА. Я в железках не разбираюсь. Может, только с Даниилом и смогу объяснить. Даниил, вы поможете?

ДАНИИЛ. Конечно.

АЛЬБИНА. Сначала мне надо узнать об этих скелетах: как их надевают, с чем носят, чтобы я не выглядела дурой перед дочерью. И очень ли они полнят человека?

ДАНИИЛ. Нисколько. Я все объясню. (Даниил и Альбина уходят.)

ВЕРОНИКА. Андрей Петрович, они любят друг друга?

АНДРЕЙ. Кто?

ВЕРОНИКА. Альбина Егоровна и Даниил?

АНДРЕЙ (удивленно). Даниил?

ВЕРОНИКА. За Даниила не уверена, а вот Альбина Егоровна – можете не сомневаться. Только повернется к нему, глаза сразу загораются.

АНДРЕЙ. Странно. А мои хоть немного светятся?

ВЕРОНИКА. Они постоянно сияют. Я и не думала, что человек в вашем положении может быть таким жизнерадостным.

АНДРЕЙ. Они недавно у меня загорелись.

ВЕРОНИКА. Заметили, что идете на поправку?

АНДРЕЙ. Нет, я вас заметил.

ВЕРОНИКА. Андрей Петрович, не шутите.

АНДРЕЙ. Вероника, это случилось неожиданно…

ВЕРОНИКА. Я знаю. Эти инкассаторы выскочили на желтый.

АНДРЕЙ. И во мне загорелся небесный… стоило вам войти.

ВЕРОНИКА. Андрей Петрович…

АНДРЕЙ. Вы не думайте, что я инвалид… что я долго собираюсь быть инвалидом. Я уверен, что поднимусь. И знайте, вы меня не знаете… не все знаете.

ВЕРОНИКА. Но знаю, что у вас хватит сил побороть любое препятствие.

АНДРЕЙ. Рядом с такой девушкой я и горы могу свернуть! Хотите сейчас поднимусь на ноги?

ВЕРОНИКА. Что вы! Сидите, сидите… Я верю. Но все так неожиданно.

АНДРЕЙ. Я и сам не ожидал. И долго не мог понять, зачем Всевышний направил инкассаторов в мою сторону. Только теперь догадался – для встречи с вами.

ВЕРОНИКА. Мне после ваших слов надо прийти в себя.

АНДРЕЙ. Приходите. И в себя, и ко мне… если я вам не очень противен в таком виде.

ВЕРОНИКА. Что вы! Вы мне очень симпатичны.

АНДРЕЙ. Вам я, может быть, и симпатичен, а себе противен. Вы верите, что прохвост неожиданно может оказаться честным человеком?

ВЕРОНИКА. Вы о ком?

АНДРЕЙ. Я вообще… не конкретно.

ВЕРОНИКА. Знаете, Андрей Петрович, я думаю, что не существует отдельно жуликов и отдельно порядочных людей. Между ними не существует границы. Цыганка, например, исхитряется, чтобы прокормить своих голодных детей, обманывает во время гадания. С одной стороны она врет без зазрения совести, и в то же время вселяет в человека надежду. И о детях беспокоится. Как тут ее разделить?

АНДРЕЙ. Правильно! Не надо делить цыганок. Я в своей прежней… робототехнике и делил, и умножал, и вот – получил в итоге. Если вы обо мне все узнаете, то будете меня презирать.

ВЕРОНИКА. Не буду. Вы потом все расскажете, когда мы лучше узнаем друг друга.

АНДРЕЙ. Обязательно узнаем. И чем раньше, тем лучше. Я никогда не предполагал, что так приятно откровенничать.

Входит ПОЛИНА.

ПОЛИНА. А мне напротив – противно. Я не актриса – вести двойную жизнь.

АНДРЕЙ. Полина, что с вами?

ПОЛИНА. А с вами?

ВЕРОНИКА. Андрею Петровичу очень тяжело.

ПОЛИНА. А мне, думаете, легко?

АНДРЕЙ. Хорошо. Полина, мы сократим ваши обязанности.

ПОЛИНА. Да уж, пожалуйста, сократите! И самые трудные – тоже.

АНДРЕЙ. Заботу обо мне поручим кому-то другому.

ПОЛИНА. Вот именно! У вас есть жена, а вы… а вы… устроили тут инвалидный шабаш! (В слезах уходит.)

ВЕРОНИКА (возмущенно). Как она может говорить подобное?! Человеку, прикованному к постели?!

АНДРЕЙ. Для девушки это тяжелое зрелище.

ВЕРОНИКА. Но только не для меня. Вы должны это знать.

АНДРЕЙ. Господи! Да я снова согласен угодить под инкассаторский фургон, лишь бы еще раз услышать такие слова!..

Входит ДАНИИЛ.

ДАНИИЛ. И я… и я…

АНДРЕЙ. И ты хочешь под фургон?

ДАНИИЛ. И я… такое услышал!

АНДРЕЙ. Нет, я не вынесу! Что там еще случилось?

ДАНИИЛ. Альбина Егоровна… рыдает.

ВЕРОНИКА. Рыдает? Я побегу успокою. (Убегает.)