Театральные комедии. Том 1

АНЯ. Прекратите! (Становится между санитаром и Терентием Яновичем. В это время Роман забирает телефон у санитара.)

РОМАН. Вот тебе и Роман! Это же моя говорилка! Когда он ее потянул?!

Раздается телефонный звонок.

РОМАН (в трубку). Да, слушаю. Да-да, восемь фьючерсов. Форекс три сорок пять. Баррель номиналом по шестьдесят восемь. Все. До связи.

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Что за ахинею ты несешь?! Кто звонил? Отдай телефон.

РОМАН. Как ты меня достал! С токийской биржи звякнули. Тебе то что?! (Санитарам.) Товарищи, угомоните пациента.

АНЯ. Нет-нет! Не надо. Я сама все устрою. (Выталкивает санитаров из комнаты. Возвращается. Увлекает за собой Терентия Яновича в другую дверь).

РОМАН. Да-а! Вовремя мы приехали. Это ж надо. (Изображая недоумение, крутит в руках телефон.)

ИГНАТУШКА. Так он еще и клептоман?

РОМАН. Да какой там клептоман. Мелкий воришка. Тырит что ни попадя. (Игнатушке.) А вы кто будете?

ИГНАТУШКА (вспомнив, что обязан исполнять роль больного, начинает кривляться). Я… Я…

АМАЛИЯ ЛЬВОВНА. А это Игнатушка – сосед вашего водителя по комнате.

РОМАН. Тоже миллионер? Или полярник?

АМАЛИЯ ЛЬВОВНА. Нет. Он газетоман.

РОМАН. Что, газеты ворует?

АМАЛИЯ ЛЬВОВНА. Нет, он их читает.

РОМАН. А, тогда понятно. От этого запросто свихнуться можно.

АМАЛИЯ ЛЬВОВНА. Но только тогда, когда мы это ему позволим. А сейчас ему время проходить лечебный сеанс. (Уводит Игнатушку.)

РОМАН. Набирает номер телефона. Вера, привет. Тут такое закрутилось… срочно приезжай в пансионат. Терентий уволил меня из-за какого-то то дурацкого чемодана? Приезжай, помоги проучить его как следует… Ты же всегда хотела стать актрисой и женой миллионера? Вот и попробуй себя в этой роли. Что? Роль жены водителя играешь десять лет, и она тебе осточертела? Но он-то миллионер на самом деле… Нет… без этого нельзя… Здесь уже начали сомневаться. Вот когда он не признает собственную супругу, тут и диагноза не надо. Все… Решили… Жду тебя. Давай, а то уже твой сценический муж топает.

Входит Терентий Янович

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Кто звонил? И отдай телефон!

РОМАН (радостно). Родной ты мой! А я тут заскучал. (Прячет телефон в карман, достает оттуда карты.) Как насчет партейки? Куда нам торопиться. Отдыхать, так отдыхать.

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Погоди, будет тебе отдых. И я тебе уже говорил, что с тобой не играю – ты еще не рассчитался за прошлый проигрыш.

РОМАН. Какой проигрыш? Тот раз была бы ничья, да ты вальта сбросил в отбой.

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. А что же ты не остановил меня?

РОМАН. За всеми шулерами не уследишь. Не увидел.

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Ага. Значит, увидишь сейчас. И вальта, и звездочки на его погонах. Прямо из глаз твоих так и выскочат. Семь раз.

РОМАН. Какие семь?!

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Те самые – болезненные до ужаса. Последний раз спрашиваю: отдашь телефон?

РОМАН. Собрался звонить на полюс?

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Нет, в колонию строгого режима. Пусть приедут, поучатся наказывать преступников. Вот скажи вслух: я жулик – тогда три удара прощаю.

РОМАН. Ты жулик.

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Не ты жулик, а я жулик!

РОМАН. Да что ты все заладил: я жулик, я жулик… Тебя не поймешь, то ты жулик, то миллионер. Ты уж как-нибудь определись. Может, ты жуликоватый миллионер? Или, по-твоему, только жулик и может стать миллионером?

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Как жаль, что за язык придется расплачиваться твоему бедному носу. Еще раз хорошенько подумай, все-таки – три удара. А ты знаешь, как я бью.

РОМАН. Так и быть, сделаю тебе приятное. (Вполголоса.) Я жулик.

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Что ты шепчешь. Громче кричи, чтобы все слышали. (Показывает в сторону зала.)

РОМАН. О громкости уговора не было. Осталось четыре удара.

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Прохвост! Кто мне звонил?

РОМАН. Скажу, но считаем что была ничья, и удары списываем.

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Какая ничья?! Сначала научись играть.

РОМАН. Как хочешь. (С опасливой гримасой косится на Терентия Яновича. Тот с наслаждением примеряется для удара по носу, замахиваясь колодой карт.)

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ (останавливаясь). Черт с тобой! Кто звонил?

РОМАН (забирает колоду, начинает весело тасовать ее). А, какой-то дурак ошибся номером.

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Не ври.

РОМАН. Да Генрих твой – кредитор.

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Дурак, сколько раз говорить – не Генрих, а Говард?

РОМАН. Точно, Говард. По-русски ни черта не смыслит.

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Он хотел меня видеть?

Входит Игнатушка, читая на ходу газету, садится на диван.

РОМАН. Он хотел видеть свои денежки. Требовал возвратить кредиты.

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. А ты?