Театральные комедии. Том 2

КЭТРИН. Дедушку Альфреда?

ЭДМОНД. А кого же? Можно подумать, что вы не знаете, как он умер?

КЭТРИН. Знаем, утонул.

ЭДМОНД. Конечно утонул. Любой утонет с камнем на шее.

ПАТРИК. Так… Давайте внесем ясность. Я уже много раз слышал историю дедушки Альфреда… У него и братья были не лучше…

КЭТРИН. Патрик, я твоим родственникам косточки не перемываю.

ПАТРИК. И я не собираюсь перемывать. Для этого существует Темза. Я о другом. (Эдмонду.) Уважаемый господин, если вы способны здраво рассуждать, то должны понимать, что ведете себя странно. Чтобы оказаться прадедушкой Кэтрин, вы должны выглядеть по крайне мере… немного старше.

ЭДМОНД. Патрик, разве человек может отвечать за свою внешность? Нет, если бы я, конечно, беспробудно пьянствовал, как Альфред, то такая жизнь непременно отразилась бы на моей внешности. А так – извините. Какие претензии? Природа, гены и наследственность. Я ведь не обвиняю тебя за густую шевелюру? А некоторые мужчины в твоем возрасте абсолютно лысые! И что теперь – подвергать их обструкции?

ПАТРИК. Извините, мне не нравится этот разговор.

КЭТРИН. Патрик, будь сдержанней.

ПАТРИК. Согласен. Но сначала пусть он покажет свой паспорт. И посмотрим, прадедушка он… или прабабушка?

ЭДМОНД (обиженно). Без проблем. Перейдем на официальный тон. (Вынимает из кармана пиджака паспорт, протягивает его Патрику.) А тебе, Кэтрин, приношу свои соболезнования – могла бы найти более воспитанного супруга.

ПАТРИК (рассматривая паспорт). Черт побери! Он Эдмонд Бейкер!

ЭДМОНД. Разумеется.

САБИНА. Посмотри дату рождения.

ПАТРИК. Тысяча восемьсот девятнадцатый год, семнадцатого ноль девятого.

ЭДМОНД. Ноль восьмого – семнадцатого августа. Там восьмерка нечетко написана.

САБИНА. А год?

ПАТРИК. А год четко и расшифровка прописью… Ничего не пойму!..

ЭДМОНД. Худо у тебя, Патрик, с граматишкой – в трех цифрах разобраться не можете.

КЭТРИН (берет паспорт, изучает). Как такое может быть?

ЭДМОНД (рассержено). Так! Давайте сюда. (Забирает паспорт.) Приятно было познакомиться.

КЭТРИН. Эдмонд, погодите.

ЭДМОНД. В следующий раз я принесу вам трехсотлетнюю черепаху! Посмотрю, как вы начнете обвинять ее в преклонном возрасте!

КЭТРИН. Эдмонд, это недоразумение. Мы всегда рады видеть наших родственников.

ЭДМОНД. Я вижу, как он рад! (Кивает в сторону Патрика.) Я пересек океан! Я ждал этой встречи почти двести лет!

ПАТРИК. Господи!

КЭТРИН (Патрику). Прекрати! Ты ведешь себя хуже дедушки Альфреда.

ЭДМОНД (крестится). Царствие ему небесное.

ПАТРИК. Ради бога! Я что, против? Пусть будет прадедушкой. Да пусть хоть Авраамом. Мое дело сторона.

ЭДМОНД. Вот это разумный подход. Никогда не надо торопиться с ложными выводами. Я когда-то, оказавшись на каторге, подумал – все, жизнь моя кончена! А она, можно сказать, тогда только начиналась.

ПАТРИК (Кэтрин, указывая на часы). Мне пора бежать.

КЭТРИН (Патрику). Мы поселим Эдмонда в комнаты мамы. Ты не против?

ЭДМОНД. К маме?

КЭТРИН. Она все равно не живет там, появляется изредка.

ЭДМОНД. Это неудобно, я лучше в гостинице.

КЭТРИН. Нет-нет, и не выдумывайте. Пойдемте, я покажу вашу комнату.

(Кэтрин и Эдмонд уходят в спальню.)

ПАТРИК. Сабина, ущипни меня. Я сплю или у меня что-то с головой?

САБИНА. Вечером, когда Кэтрин не будет, я тебя так ущипну, что ты совсем голову потеряешь.

ПАТРИК. Я и так ее из-за тебя потерял. Но ты видишь, все осложняется.

САБИНА. Надеюсь, он задержится здесь ненадолго.

ПАТРИК. Не знаю. Судя по возрасту, все может быть.

САБИНА. Чудеса да и только.

ПАТРИК. Когда он отлучится, сними ксерокопию паспорта – я пробью его по всем базам.

(Из спальни выходит КЭТРИН.)

КЭТРИН. Вы не поверите – он уснул.

ПАТРИК. Как уснул?!

КЭТРИН. Обыкновенно. Стоило показать ему диван, как он снял пиджак, присел, зевнул, а потом… вырубился.

САБИНА. Не раздеваясь?

КЭТРИН. Я ведь говорю – пиджак снял. Наверное, измучился в дороге.

ПАТРИК. Конечно, ехать в гости двести лет. Что ты думаешь обо всем этом?

КЭТРИН. Не знаю… Но он крепенький, бодренький… и хорошо спит. Все может быть.

САБИНА. Жулик он – вот и все! Еще и мошенник. Вы уйдете на работу, а мне что с ним прикажите делать?

КЭТРИН. Не трогай его, пусть спит. Во сне еще никто не нарушал законы.

САБИНА. Да половина людей в своих снах ведут себя хуже бандитов.

ПАТРИК. Но никого за это не судят. Они в невменяемом состоянии.

САБИНА. Вот он как раз невменяемый и есть. У нас в подъезде один такой жил, говорил, что инопланетянин, за квартиру не платил и правительство ругал.

ПАТРИК. Да вокруг полно таких инопланетян! Где ты слышала, чтобы правительство хвалили? Вот если хвалят – точно инопланетяне.

КЭТРИН. Патрик, оставь свою песню о правительстве. И попрошу тебя, пожалуйста, не груби моему дедушке – я твоего не трогаю.

ПАТРИК. И я своего не трогаю. Но если бы он поднялся из гроба и начал рассказывать байки, посмотрел бы я на тебя!