Театральный маньяк

Капли подсыхающего клея по краю – так воспринимается отчетливое мяу-мяу. Актер бросился на звук, раздирая всю эту аппликацию в клочья. Дверца сараюшки болталась на одной петле, изнутри выпирали бухты проводов и разодранный тюк стекловаты. Рядом закопошилась куча ветоши, оттуда высунулся бродяга. Едва различимый в тусклом свете луны, но легко узнаваемый по отвратительной смеси перегара и запаха давно немытых подмышек. А вот кошку у него на коленях Рублев разглядел четко: грязно-белая, с черным пятном вокруг левого уха. Судя по общей костлявости, мурка явно орала от голода. Ее глаза горели хищным огнем, как у маленького льва. Льва, которым должен стать он сам.

Но для этого надо овладеть магией театра.

Интересно, хватит ли духа придушить кошку? Сил-то точно в избытке, зря, что ли, по три раза в неделю штангу тягает. Осталось только набраться решимости. Разбудить в себе мавра. Верно говорил Василич… Ее не жалко. Правильная эмоция – великая ценность. Не очередная кнопочка на пульте управления, нет. Это сотни спектаклей, сыгранных на высочайшем уровне достоверности, которые осчастливят и воодушевят тысячи зрителей. Разве с этим сравнится по ценности жизнь помойной твари? Или, если уж на то пошло, жизнь самого бомжа. Будет такой в день премьеры околевать возле театра, никто из зрителей не проверит: дышит ли. Люди в вечерних платьях, дорогих костюмах и близко не подойдут – запачкаться же можно. И те, кто в джинсах, тоже. Максимум, полицию вызовут, чтоб те убрали «мусор». А на дохлую зверюшку и вовсе внимания не обратят…

Рублев сделал пару шагов, заставляя себя не дышать ужасной вонью и схватил кошку за загривок. Та предсказуемо зашипела и попыталась вывернуться. Бродяга же вцепился грязными пальцами в руку актера, провыл хрипловатым сопрано:

– Иииитыыыыынааааааааа!

Коля даже кошку выпустил от неожиданности. Хвостатая белой молнией шарахнулась в сторону, игнорируя дальнейшую судьбу хозяйки. Актер присмотрелся получше: точно. Бродяжка-то, выходит, женщина. Хотя нет, женщина – это которая в шелках да шанелях. А здесь… Бесформенная одежда. Опухшее лицо. Дикий смрад. Одно слово – бабища.

Красный треугольник вспорол мысли актера, оставляя пульсирующую полоску. Пульсировала она насмешливым голосом Цукатова: «Ты даже бабу задушить не можешь!»

Бабу.

Задушить.

Бабу задушить!

Бабузадушитьбабузадушитьбабузадушить!!!!!!

Коля в ужасе смотрел на грязные, слипшиеся кудри, неестественно повернутую голову бомжихи и тонкую струйку слюны, текущую по его руке. Но ужас почти сразу вытеснило ощущение непереносимой брезгливости. Актер сорвал несколько пыльных подорожников и принялся тереть ими руки, сдирая кожу наманикюренными ногтями. Потом зачесалось предплечье, локоть. Зуд через ключицу переполз к левой лопатке, словно подталкивая в спину и заставляя бежать. Не разбирая дороги. Выбираться из тупика, пока ноги не подкосились от шока. Бежать!

Хи-хи.

Рублев с трудом разлепил ресницы.

Хи-хи.

В окне кухни разливалось яркое солнце. Бабье лето, последние деньки в раю…

Хи-хи.

Похоже, он уснул не раздеваясь. Сел прямо на пол – между столом и подоконником, обхватил голову руками и баиньки. Верно Кассио говорил: «Как это люди берут себе в рот врага, чтобы он похищал у них разум?! Каждый лишний стакан – проклят, и его содержимое – дьявол».

Хи-хи.

А ведь думал, что не заснет. Страшный образ преследовал его всю дорогу. Но мозг, видимо, не выдержал напряжения. Отключился. Спасибо ему за это.

Хи-хи. Хи-хи. Хи-хи.

Достала, кукушка-хохотушка! Часы с миниатюрным клоуном им презентовали коллеги на новоселье. Каждый час он вылетал из домика верхом на традиционной птичке и веселым смехом отсчитывал время. А вместо гирь на цепях висели две театральные маски – улыбчивая и не очень. Режиссер Цукатов, который выбирал подарок от имени труппы, настаивал: чудо-часы нужно повесить в спальне. Но через пару дней клоун отправился в ссылку на кухню. Слишком громко веселился спозаранку, спать мешал.

Хи-хи.

Так может это был… сон? Фантазировал спьяну, вот кошмары в голову и полезли. Фуууух… Спасительная идея! Камень с души.

Хи-хи.

Сходить и проверить? Мысли снова начали обретать цвет и форму. Всплывали картинки, как брел он, покачиваясь, от монорельса. Мимо гаражей, разрисованных аршинно-буквенными матюками. Как упал, запнувшись о рельсы заброшенной заводской ветки… Найти тот тупик с забором и заброшенной стройкой не составит особого труда… Но зачем? Если это был сон, только время впустую тратить.

Хи-хи.

А если не сон? Предположим. Почти наверняка жертву обнаружил утренний дворник. Вызвал полицию… Спросят: а ты зачем сюда пришел, Коля?! Нет-нет. Все, что было в темноте не стоит тащить на свет. Важно другое: уникальный жизненный опыт. Эмоции, которые актер пропустил через себя и теперь вызовет в нужный момент на сцене! А со временем он сумеет убедить себя: это лишь фантазия. И перестанет терзаться.

Хи-хи.