Театральный писатель

— Так, голуби. — Начал я зловеще. — Мигом завезти бульдозер, выкопать траншею, пулей покидать туда все ваши трофеи, облить бензином, сжечь и с землей сравнять. На все про все 30 минут, иначе все строем на Родину. А еще раз услышу про подобные подвиги, разбираться не стану… Да, еще… Броненосцев отпустить, а то у вас хватит ума…

Голуби все поняли, неспешно замахали крыльями, но я вдруг заметил небольшой загончик вокруг бутылочного дерева:

— Стоять! А это еще что?

Подошли. В загончике паслась маленькая олениха.

— Вот думаете, товарищ начальник, — обрадовался бригадир — что на шашлык. А вот и не угадали. Разве ж такую красоту можно губить? Она родственница нашим, северным оленям. Отбилась, мы и забрали. Порвут её в этой Чаке.

Камеру остановили, ГАЗ сообщил «ну вот, как-то так на дружественном континенте было, могу еще что-нибудь вспомнить, например, как возил наших северных мужиков в публичный дом…»

— Пожалуй, это будет лишним, — Арно впервые позволила себе улыбнуться, — хотя вас слушать — заслушаться можно, не сомневаюсь, что и публичный дом наглядно получится. Но я вот все думаю, как из такого материала пьесу написать?

— Ну, это уж вам виднее.

— Виднее… Да… А есть к примеру что-нибудь такое про… нет героизм не надо… про выручку товарища в экстремальной ситуации, про находчивость, когда под рукой нет ничего, а из ситуации выходить надо. В такие моменты характер человека раскрывается.

— Мне кажется, более страшно, когда к ЧС приводит невежество, глупость и самоуверенность.

— ЧС, это что у нас?

— Чрезвычайные ситуации. Не зря Шемякин наБолотной изобразил невежество в виде фигуры осла в тельняшке с погремушкой в руках. Рассказать? Камеру запускаете? Тогда вперед!

С осени 1975 у нас в группе партий на полуострове Ямал начал работать старший механик Ч. На разнарядку он приходил в галстуке, чем сильно раздражал главного механика. Какое-то время считалось, что Ч. знает немецкий. Во всяком случае, при общении в бухгалтерии он как-то неясно намекал, что читает Шиллера в оригинале.

С немецким разобрались довольно скоро, подвернулась необходимость перевести маленькую статейку. С листа он переводить не стал, сославшись на важность момента, но и со словарем через пару дней потерпел полный афронт.

Очень любил употреблять незнакомые слова, например, по поводу невозможности исполнения приказа главного механика пояснял с важным видом, что это не его "пререгатива". Главный, настоящий работяга и спец высшего класса, передергиваясь от отвращения, не совсем литературно настаивал, чтобы ему не выедали мозги всякими "презервативами".