Театральный писатель

Никому до них не удавалось заправиться из ведра при шквальном ветре и нулевой видимости, но у Ч. было свое мнение по данному вопросу. В результате в баки кроме снега ничего не попало, зато рукавицы и валенки инженера хорошо пропитались соляркой.

Валенки в солярке это приговор валенкам и тому, кто в них. Закончив бесплодные попытки что-то изменить, они остались в холодной кабине, каждый в своем гнезде. С одной стороны сидения был кожух остывшего и безмолвного дизеля, как раз между ними, с другой железная дверь. Пустая консервная банка с куском тряпки и соляркой частично поддерживала внутреннюю температуру внутри вездехода с занесенными дверьми и давала тусклую надежду, что они не совсем в металлическом гробу.

Из еды был мешок промерзлого хлеба, в туалет выходили через люк в крыше.

По сводкам метео аэропорта Мыс Каменный это была наиболее продолжительная и устойчивая по силе ветра пурга в тот год. Девять суток они просидели в своем гробу. ДЕВЯТЬ! И ни разу, даже на несчастные двадцать минут механик Ч. не дал инженеру свои сухие унты.

Я провел десятки часов в кабинах тракторов и вездеходов, но все равно не могу понять, как они выжили, что делали, о чем говорили, что чувствовали. Инженер потом рассказывал, что все время был занят стаскиванием своих валенок и сменой портянок, которые как-то прогревал над их скорбной лампадой.

Вспомнил ту пургу, когда недавно была история с мальчиками в пещере Тайланда. Их там в анабиоз впадать научил тренер, а наших путешественников, видимо, сама жизнь. Обнаружили пропавших в стороне от дороги практически случайно. Вездеход занесло снегом по крышу, а на звук барражирующего ЛИ-2 инженер успел из люка выстрелить из ракетницы.

В Мысу Каменном народ в аэропорту сбежался посмотреть на героев. На одежде и лицах было по пять миллиметров сажи, инженер возбудился, радовался спасению и никак не мог успокоиться, а у Ч. сила духа закончилась. Он сильно изменился, сник, не пытался бахвалиться, ему даже в голову не пришло, как в былое время потрясти побрякушкой и дать любопытным развернутый брифинг.

Спасатели все девять дней были уверены, что пропавшие не голодают, поскольку в кузове оставалась целая оленья туша. Однако, инженер по ТБ в ящиках и закоулках кузова не разбирался, к тому же постоянно занимался сменой портянок, а механик не обследовал вездеход, потому что заранее уверился, что это бесполезно.

Баню для них топили дня два, сажа смывалась слоями, так что механик Ч. был уволен в новой одежде и относительно чистым.