Тебе будет страшно

Домик был захолустным, но за пару дней общими усилиями ребята привели его в божеский вид. Студент был здесь первый и последний раз пять лет назад, когда ему исполнилось восемнадцать. Посмотрел. И уехал обратно в Москву, понимая, что жить здесь не будет. Поступил в институт и благополучно забыл об этой развалюхе. А теперь возникла идея собраться всем вместе и махнуть куда-нибудь на все лето. Ни у кого не было достаточно финансов для того, чтобы снять что-то приличное, поэтому Дёма вспомнил о своем домике и скромно предложил товарищам приехать сюда. Все с радостью согласились.

За первую неделю ребята хорошенько подлатали дом, и он стал походить на жилой, а не на заброшенную хибару. Через месяц его и участок было не узнать.

Всем было весело: каждый день ребята готовили еду на открытом огне и ели на свежем воздухе, ходили купаться на речку и пили парное молоко, которое соседская бабушка продавала по дешевке. Жизнь в городе теперь казалась какой-то искусственной и надуманной. А эта жизнь — настоящая! Природа, ручной труд и живое общение без мобильных телефонов и всемирной паутины.

Поначалу Света была недовольна отсутствием комфорта, ныла, что не хочет ходить в выгребную яму вместо фаянцевого привычного приспособления. Но со временем привыкла даже она и расхотела покидать это место, далекое от цивилизации.

Петя в отсутствии спортивных снарядов тягал бревна и рубил дрова, а Виталик занялся резьбой по дереву, вспомнив детство, когда ходил в Дом Творчества на кружок художественной резки. У него получались забавные штуковины, которые он раздавал местной ребятне, прозвавшей его за это Папой Карло.

Когда речь заходила о шашлыке, Ара всегда делал его сам, запрещая остальным даже притрагиваться к мясу. Он уверял, что никто не умеет готовить его так, как он, хотя ребята не видели особой разницы между его «настоящим» шашлыком и каким-либо другим. Но они не возражали. Пусть себе готовит. Кому какое дело?

Но спокойствие и веселье омрачал один странный житель деревни. Местные звали его Лешим, потому что он часто ходил по лесу, появляясь в самых неожиданных местах перед грибниками и чинно прогуливающимися старушками. Леший был нелюдим и угрюм и, вполне возможно, имел какие-то отклонения в развитии.

Как-то Маша со Светой и Евой отправились в лес за цветами, чтобы украсить дом, пока ребята вспахивали задний двор, дабы приспособить его под огород. Девушки шли по тропинке, весело болтая и обсуждая сильный пол. Вдруг впереди замаячила странная фигура в черных одеяниях, как у попа. У незнакомца была кудлатая борода до солнечного сплетения и растрепанные волосы до плеч. Он шел напрямик, стремительно приближаясь к девушкам. Света стала дергать подруг за руки, призывая поскорее делать ноги. Но Ева шикнула на нее, сказав, что они не должны так поступать, потому что это обычный человек, которому просто не повезло выглядеть как чудовище. Маша тяжело дышала, испуганная страшным человеком в черном, но молча продолжила путь ему навстречу, понимая, что Ева права. Они прошли мимо и разминулись на развилке тропы. Леший шел, будто и не видел их.

В ту же ночь Ева заметила темную фигуру, стоящую возле их забора. Она выглянула в окно, чтобы покурить и не пускать дым в комнату, потому что Студент не любил, когда все прокурено. Он растянулся на кровати, поглаживая свой пресс, довольный только что совершенным с Евой актом, который она скромно обозначала как шпили-вили, боясь называть вещи своими именами.

— Смотри, — Ева встала так, чтобы ее не было видно с улицы. Она стояла совершенно нагая, и человек под окнами однозначно сумел разглядеть ее до того, как она его заметила, — там кто-то есть.

— Медведь, — рыкнул Дёма, потешаясь над подругой.

— Я серьезно, — зашептала она, прижимаясь к стене.

— Не дыми в комнате, — недовольно бросил Студент, чувствуя, как помещение наполняется характерным запахом.

— Я тебе говорю, что под окнами кто-то есть, а ты волнуешься о какой-то ерунде, — возмутилась девушка.

— О! Там кто-то есть, — стал передразнивать ее тот, — какой ужас! Это так страшно и важно, что теперь надо прокурить весь дом. Ну, даже если и стоит там кто-то, что с того? — он заботливо пригладил торчащие волоски на яйцах.

— Это Леший, — шикнула Ева.

Дёма покатился со смеху, тут же позабыв о своих яйцах от услышанного:

— Ну, ты и дурында, — он встал, подошёл к ней вплотную и ласково прижал к себе.

— Леший, про которого рассказывала баба Клава, из дома на отшибе, — Ева отстранилась.

— Да ну его к лешему, — Дёма снова протянул к ней руки. — Ты лучше посмотри сюда, — и показал взглядом на область паха — стоит повторить шпили-вили. — М?

— Идиот, — Ева нахмурилась, но тут же расплылась в улыбке, потом вспомнила о мужчине за окном и вернулась к незаконченной теме: — Он все еще там, — она глянула на улицу.

— Тем хуже для него, — Дёма ехидно прищурился. — Пусть завидует.

Он посадил Еву на подоконник, поглаживая ее упругие ягодицы, отчетливо видные с улицы. Затем впился в шею, глядя в упор на незваного гостя, будто обозначал свою территорию и говорил: «Это мое! Завидно? Она моя!».