Тебе держать ответ

Но это и не понадобилось. Они просто переехали туда, сменив замку имя, а челяди — господина. Девочки Эвентри стали жёнами других септ клана Фосиган, и ни одна из них не получила замок в приданое — формально потому, что считалось, будто некоторые сыновья Эвентри ещё живы. Никлас говорил, что любой из них может прийти и попытаться вышибить его из этого замка — пусть приходят! Это было низостью, ведь сыновья Эвентри были ещё мальчиками, детьми — самого младшего из них, семилетнего Бертрана, лорд Топпер отправил в далёкий монастырь, навсегда изгнав из мира. Теперь замок Эвентри звался Индабиртейном и принадлежал им.

Катарина всегда знала, что это принесёт им беду.

Приехав, она долго не могла обвыкнуться. Первым делом попросила, чтобы не трогали святилище Гвидре, находившееся в замке. Позже оказалось, что её порыв, вызванный, как сказал Никлас, женскими предрассудками, имел немаловажные политические последствия: бывшие люди Эвентри оценили, что новые хозяева отнеслись с уважением к их традициям и не заставили менять богов. Это их немного успокоило и во многом сгладило возникшую напряжённость. Слух о том, что благодарить за это надо леди Индабиран, быстро разнёсся по округе. Но Катарина не чувствовала себя вправе принимать благодарности. Она сделала это не из милосердия, а из страха перед божьей карой.

Впрочем, как она уже знала, богам всё равно, отчего ты поступаешь так или иначе.

Вскоре после этого появился Олпорт. Приковылял и встал у ворот, мыча и истекая слюной. Его пытались прогнать, но он возвращался; солдаты из суеверия не решались прибить убогого и послали за хозяйкой. Одна из старых служанок, оставшаяся в замке после уничтожения клана Эвентри (таких слуг нашлось мало, но они были, и Катарина всегда прислушивалась к ним), сказала, что этот дурачок много лет жил при замке и как будто приносил клану удачу. Катарина могла бы поспорить с этим, но велела впустить идиота, накормить и найти ему какую-нибудь несложную работу.

Никлас высмеял бы её, если бы узнал, но они считала, что это было одно из испытаний Милосердного Гвидре — ведь известно, что именно он, покровитель странников, направляет дороги смертных. Он послал к ней Олпорта, чтобы испытать её милосердие. Пока Олпорт будет в порядке и достатке, клану Индабиран — её клану — не грозит месть со стороны Гвидре Милосердного.

Она верила в это так неистово, что порой пугала саму себя.

Никлас был несдержан, и Катарина знала, что жизни Олпорта ежедневно грозит опасность. Она прятала дурачка, как могла, оберегая от досадных случайностей, могущих стоить ему жизни. «Сегодня, — думала Катарина, разглядывая набирающие яркость краски за окном и кутаясь в подбитую белками манию, — едва не стоила. Кто это Эдвард Фосиган… этот Эд из Эфрина, как его называют за глаза? Ещё одно испытание нашего милосердия, устроенное Гвидре? Или погибель, посланная мне и всем, кого я люблю, Неистовой Яноной, помнящей о том, что я нарушила клятву, которую дала её именем? Или посланник Дирха, принесший возмездие за преступление, совершённое моим мужем? Как много богов, — думала Катарина Индабиран, ёжась и чувствуя себя больной. — Так много, и каждый хочет чего-то иного, и каждый карает за то, за что одаряет милостью другой. Так страшно жить, будучи всего лишь пешкой в этой игре чужой силы и чужих страстей».

И почему-то при этой мысли она подумала об Эдварде Фосигане — красивом и опасном человеке, пленнике её мужа, о котором говорили столько странного и в котором она чувствовала множество иного, ещё более странного. «Как бы там ни было, — думала Катарина, — он послан нам. Не знаю кем, не знаю зачем. Но сжалься над нами, Янона… сжалься и пощади на этот раз».

Катарина встала, распрямляя затёкшие плечи, оделась и тихо вышла из спальни, прикрыв дверь под громкий храп Никласа. Спустившись вниз, она встретила слугу и узнала, что ночью по приказу лорда Одвелла Эдвард Фосиган был помещён в темницу замка, где его держат теперь под строжайшим надзором. Катарина не удивилась этому. Она только подумала, что никогда не разделяла обиды Никласа на невнимание их господина. Она всегда знала, что рано или поздно Дэйгон Одвелл принесёт в её дом беду.

Ей пришлось выждать, пока её муж и лорд Одвелл покинут замок, прежде чем она решилась сделать это. Ждать пришлось недолго — на третий день гонец принёс слух о том, что из деревень вновь пропадают крестьяне, а следовательно, Анастас Эвентри продолжает вербовать сторонников на землях своего врага. Лорды немедленно выехали — в карательный поход, Катарина знала это, хотя ни о чём не спрашивала. Она плохо разбиралась в политике и военном деле, но ей был знаком огонь, разгоравшийся в воспалённых от трёхдневной пьянки глазах её мужа, когда ему предстояло взять в руки меч. В такие минуты она не могла любить его, но всё равно не переставала за него молиться, ведь он был отцом её детей.