Тебе держать ответ

Она через слово поминала Большерукую Ллей, дочь Гилас, простодушную богиню ремесленников и честных людей, зарабатывающих на хлеб собственными руками — богиню черни, как её с некоторым презрением именовали храмовники. Всего несколько кланов избрали Ллей своей покровительницей — в основном те, кто вёл свой род отнюдь не от древних конунгов, а скорее от разбогатевших крестьян. Тортозо были из таких — возможно, потому они не особенно кичились своим статусом и жили скорее как огромная крестьянская семья. Эд вспомнил, что по бегавшим во дворе детям нельзя было сказать, то ли это ребятня челяди, то ли многочисленные отпрыски Тортозо. И не исключено, что именно это создало Тортозо их пресловутую репутацию, а вовсе не их собственная плодовитость. Они не делали разницы между собой и теми, кто жил с ними рядом. Поэтому их было так много. Люди, а не клан. Люди и есть клан.

— Адриан?

Он моргнул, вспомнив, что она задала вопрос и ждёт ответа. Но ответить он ей не мог, по крайней мере сейчас, поэтому спросил:

— Ты приняла другого бога?

— Да, — немного резко, с вызовом сказала Бетани. — А почему бы и нет? Что хорошего я видела от Гвидре?

— Я тоже, — сказал Эд, — тоже переменил богов.

Она только посмотрела на него, но переспрашивать не стала. Эд был ей за это благодарен.

— Значит, снова месть… Теперь не Одвеллам, а Фосиганам. Только и всего.

— Нет. Не только месть. Я не стал бы затевать это из-за мести, Бетани.

— Почему? — с внезапным любопытством спросила его сестра. — Почему не стал бы?

— Потому что есть нечто более важное.

Было мгновение, когда он боялся, что она, так же как Бертран, спросит: «И что же?» — но она не спросила. У неё был свой ответ на этот вопрос, и хотя он не совпадал с ответом Эда, пока что было довольно и этого.

— Расскажи мне о ваших отношениях с Одвеллами, — решившись наконец переменить тему беседы, попросил Эд. — Как я понимаю, твой муж не слишком опечален кончиной лорда Дэйгона.

— А чего бы ему печалиться? — фыркнула Бетани. — Последние десять лет мы не видели от них ничего, кроме поборов. Одвелл обещал нам защиту, но не вмешивался, когда Анастас жёг наши пограничные заставы, чтобы очистить путь подкреплению из Скортиара. После лорд Дэйгон сказал, что ему самому в то время приходилось несладко — он не ждал, что к Анастасу присоединится столько свободных бондов. Но ты и сам помнишь, что тогда творилось…

— Нет. Не помню. Меня тогда не было в Бертане.

— А где же ты был?

Эд снова взял её за руку и слегка сжал, показывая, что не стоит сейчас отклоняться от темы. Он всё ещё стоял на коленях, и это, кажется, немного её смягчало.

— Продолжай, Бетани.

— Я давно говорю Роберту, что господский клан, нарушивший обязательство, освобождает своего септу от клятвы. Ведь Анастас тогда отказался от Фосигана на том основании, что конунг не пришёл на помощь Эвентри? Но Роберт твердит, что мы не сможем вести жизнь свободных бондов, у нас нет для этого достаточно средств и людей, чтобы оборонять границы… Ах, если бы все эти бездельники, его родичи, были годны хоть на что-нибудь, кроме выпивки!

— Это всё? — спросил Эд. — Дело только в том, что Одвелл вас бросил? Или здесь есть что-то ещё?

Бетани поколебалась, прежде чем ответить. Эд вдруг понял, что у неё нет никаких оснований доверять ему.

— Если говорить откровенно, — начала она, — то ни мне, ни Роберту никогда не нравились Одвеллы. О, я понимаю, почему ты так смотришь, как мне могли нравиться Одвеллы после того, что они со мной сделали… но не в этом дело. Я довольно быстро привыкла к своей новой жизни. Почему бы мне было и не привыкнуть, когда все мои родственники погибли или исчезли, а Анастас совсем не помнил обо мне? Если я не была нужна Эвентри, я стала Тортозо. Только и дел…

— Я ни в чём тебя не виню, — видя, что она снова распаляется, мягко сказал Эд.

Бетани вспыхнула, словно он её пристыдил.