Тебе меня не получить (СИ)

Ора попыталась сглотнуть и ничего у неё толком не получилось. Наклонилась, чтобы проверить пульс у Грая, но так и не коснулась его, выпрямилась. Открыла было рот, чтобы позвать, но сообразила, что не понимает, кого: всех Шестерых разом? Мать? Одного?

Оттуда, из её мира это выглядело куда проще: прийти, попросить, предложить плату – и всё. Реальность, как обычно, оказалась куда сложнее.

Роен снова попыталась смочить пересохший язык, откашлялась.

– Я взываю… – начала почему-то шёпотом.

– Зачем ты здесь?

Голос, вернее голоса – множество, не шесть и не семь, а десятки, может и сотни – раздались одновременно отовсюду, со всех сторон, от тянущихся кругом стен, пола, почти не видимого потолка и внутри самой Роен. Мужские и женские, детские и старческие, вовсе не эльдские, сначала они тоже шептали, повторяя одну и туже фразу, становясь всё громче, пока хор не превратился в раздирающий уши и череп рёв: «Зачем ты здесь?!»

– Я пришла просить о милости! – заорала Ора, пытаясь перекричать какофонию.

Она и сама не поняла, когда успела сесть на корточки, зажимая руками уши, но встать, выпрямиться в полный рост было выше любых сил.

– Зачем ты пришла сюда?

– Думала, тут вы услышите! – Роен почти уже визжала, но давление на череп только росло, ей казалось, что голова вот-вот не выдержит, разлетится на куски.

И вдруг стало так тихо, что собственный пульс показался настоящим набатом.

– Мы слышим везде, – раздалось за спиной Оры.

Говорила одна. Женщина. И голос был совсем  негромким.

Девушка, не поднимаясь и по-прежнему зажимая уши, обернулась. Атьера, а по роскошному, богато шитому платью сразу стало понятно, что это не простая эльда, стояла в двух шагах от круга мужских тел и улыбалась вполне доброжелательно.

На миг Оре примерещилось, что это кто-то из собственных сестёр с ней пошутил, уж больно женщина походила на атьер Роен: довольно высокая, черноволосая, темноглазая, но всё-таки не они, хоть и невероятно похожа.

– Мы везде услышим, – повторила эльда, очень знакомым, чуть неуверенным жестом заправляя волосы за ухо.

– Но вы не отвечаете, – брякнула Ора с перепугу.

– Знаешь, чем отличается молитва от переговоров? – усмехнулась женщина. – Кстати, можешь звать меня Юная.

– Я…

– Кто ты, я знаю. И, между нами, ты бы решила, наконец, что делать. Или встань на колени, или просто встань.

Роен поспешно опустилась на одно колено, прижав кулак к груди, над сердцем, опустила голову.

– Тоже вариант, – согласилась Юная, – так ты собиралась о чём-то просить?

– Я молю… – Ора сбилась, но снова откашляться не решилась. – Я молю о том, чтобы им вернули… отнятое.

– У них никто ничего не отбирал, – кажется, атьера удивилась. Впрочем, Роен могла и ошибаться, лица-то богини она не видела, только подол с широкой каймой золотой вышивки.

– Тогда верните то, чем они заплатили в последний раз. И то, что отнял демон.

– Колесо не терпит неравновесия, – медленно, будто младенцу растолковывая, даже с жалостью, заговорила Юная. – Ничто не даётся просто так. И даже если мы исправим вред, причинённый тьеменом, что это изменит? Всё равно придётся платить.

– Ты считаешь, что он мало заплатил? Да он всю жизнь!..  – вскинулась Ора, запоздало сообразив, что таким тоном с богами не разговаривают. – Прости меня, не хотела тебя оскорбить.

– Согласна, злобы в голосе могло бы быть и поменьше, – не стала спорить атьера. – И знаешь, мне очень хочется спросить, кто это «он». Их тут аж четверо. Но так уж и быть, не стану. Только вот в ответ попрошу, ладно? Не взваливай на нас вину за ваши поступки. У вас своя воля, мы над ней не властны.

– Прости меня, – повторила Роен, ещё ниже склоняя голову, почти прижимая подбородок к груди. – Я готова заплатить, сколько потребуется.

– Это чем же?

– В… всем, – не с первого раза выговорила Ора.

– Вот так вот сразу и всем?

– Если на следующем Круге вы позволите нам быть рядом.

– И что тебя заставило думать, будто это сработает? – эдак задумчиво протянула Юная.

– Сказки, легенды, Правильная книга, – выдавила сквозь зубы Роен.

Животный ужас опять взял за горло, сдавил так, что каждый вздох приходилось силком проталкивать, а воздуха всё равно не хватало.

Умирать оказалось страшно и дико не хотелось этого делать. А вера в то, что после Закатного неба начинается новый круг, показалась вдруг не слишком убедительной.

– Ты тоже надеешься закончить всё на «жили долго и счастливо»? – спросила атьера и жалости в её голосе явно прибавилось.

– Колесо не имеет конца, – пробормотала Ора. – Когда-нибудь будет и так.

– Но ты же в это не веришь, – это прозвучало скорее не вопросом, а утверждением. Роен только упрямо мотнула головой, не доверяя собственной способности говорить членораздельно. От страха на языке стало кисло и горько, а сердце бухало в сузившемся до иголочного ушка горле. – И всё равно готова платить? Почему?

– А иначе всё будет бессмысленно. Совсем пусто. Не правильно.

– Так их любишь?

– Я только его люблю, – просипела Ора, всё-таки рискнув глянуть снизу вверх на совершенно безмятежную богиню.