Тебе меня не получить

– Тебе-то почём знать? – спокойно спросил Грай.

Когда и откуда он появился за экзорцистами, Роен не заметила, зато моментально вспомнила, что стоит босая, растрёпанная и в одной рубашонке. Дверь опять захлопнулась, теперь уже сама собой, почти без помощи Оры, она створку только ногой пихнула.

– Бесы! – басом выругался Барс.

– Реакция ни к дьяволовой матери, – констатировал Грай.

– Что там у вас? – крикнула Роен, судорожно придумывая, чтобы такое на себя нацепить – вчерашний халатик с утра за одежду сходить отказывался, слишком уж он выглядел… невесомым.

– Ты отдавила Барсу пальцы, – радостно сообщил Олден, – напрочь.

– Извините, – проорала Ора, благо конкуренции у неё теперь не было – крикун, наконец, замолчал. – Я не хотела.

– Что атьера желает надеть с утра?

Из песни слов не выкинешь, чего уж – Ора завизжала. Кажется, первый раз в жизни. Зато так, что у неё самой в ушах быстро-быстро молоточки застучали. Потом что-то такое случилось, тоже очень громкое и стремительное… В общем, Роен какой-то магией оказалась зажатой в углу, между стеной и кроватью, придавленной чьей-то спиной, а у её собственного визга появилось эхо.

Ещё она видела дверь, криво висящую на одной только верхней петле. Олдена, нервно крутящего головой, присевшего посередь спальни в странной позе: левая рука выставлена вперёд, пальцы скрючены когтями, правая с мечом опущена к самому полу. И вроде бы кто-то за кроватью возился.

Грай, втиснувший Ору в угол, глянул через плечо и Роен захлопнула рот, подавившись собственным визгом. Странно, но эхо заткнулось с некоторым опозданием.

– Я только хозяйке… – проскулило из-за кровати. – Я платье…

– Твою мать! – очень чётко выговорил Грай. – Это что?

Ора послушно посмотрела, куда он указывал: в стене, украшенной шпалерой с каким-то возвышенно поучительным сюжетом, зияла чернотой дыра. Вернее, дверной проём. Створка, будто насмехаясь, качнулась под сквозняком и медленно закрылась, полностью слившись с ковром.

– Мать твою, – оценил Грай. – Барс, отпусти её.

Из-за кровати, за которой снова завозились, на четвереньках выбралась девушка в изрядно помятом платьице служанки и в съехавшем на нос чепце.

– Я только платье… – проскулила она.

– Я спрашиваю, что за дверью?

– Гар… Гардеробная, – не сразу справилась служанка, пытаясь вернуть чепец на затылок.

– А дальше?

– Вторая гардеробная, – дева утёрла ладонью нос и вдруг зачастила, – а потом комната, где туфли хранятся и зимний гардероб. Потом чуланчик, где мы бельё для прачек складываем и ещё один такой, с печкой, утюжельная, значит. Дальше коридорчик и лестничка на третий этаж, а там сразу, понимаете, наши спаленьки. То бишь сначала, та где домоправительница спит…

– Твою мать, – припечатал Грай.

– Командир, разнообразь репертуар, – посоветовал Олден, снова кладя меч на плечи, – тут дамы.

– Демонова курва с ноги тебя через колено! – исправился экзорцист. – Почему я ничего не знаю про эти драные… гар… – Непонятно с чего, но он тоже не сразу справился со словом. От злости, что ли? – Гардеробные?

Ответом ему было закатное молчание.

– Может, мы всё-таки сходим, посмотрим, кто там кричал? – неуверенно и как-то заискивающе предложила Ора, когда тишина стала совсем уж угрожающей. – Ну так, на всякий случай.

– А как же платьице? Утреннее-то? – робко проблеяла служанка, так и не догадавшись с четверенек встать. – Которое подать? Бланжевое[6] или цвета бедра испуганной нимфы[7]?

Олден заржал. Как конь.

– Так, – тихо сказал Грай и красавчик, с видимым трудом проглотив гогот, замолчал. – Значит, атьере платьице, в гардеробные стражу, Лиса прибить.

– А Лиса за что? – осведомился из-за кровати Барс.

– Он двери запечатывал, а эту пропустил, – со злобной любезностью пояснил командир.

– Так не Лис же за них отвечает.

– А кто? – совсем уж холодно поинтересовался Грай. – Следопыт?

– Будет исполнено, – тут же отозвался Барс. – Атьере платьице, в гардеробную стражу, Лиса прибить.

Ора всё-таки прыснула в кулак. Грай снова глянул на неё через плечо. Глаз, к которому тянулись щупальца шрамов, казался мутным и слезился. Второй покраснел и под ним чернела тень. Да и вообще экзорцист выглядел усталым, если не замученным.

Смеяться Роен почему-то расхотелось.

***

Путаясь в подоле платья цвета бланж  – или пятки весёлой дриады, что ли? – Ора едва поспевала за Граем, который умудрялся шагать через несколько ступенек разом. Видимо, злость его разобрала нешуточная. И, если, конечно, Роен ещё совсем не разучилась разбираться в чужих настроениях, бесился экзорцист не на Лиса, и уж тем более не на Барса, а на себя. А от этого девушке было, мягко говоря, не слишком комфортно. Хоть и не по собственной воле, но всё равно виновата. Чересчур уж хлопотно её охранять оказалось, лучше б своими делами занимались, честно слово.