Тебе меня не удержать

Вошла медсестра, неся на подносе лекарство.

— Вот видишь? Тебе надо отдыхать. — Дина встала. — А мне надо срочно в Парксвиль. Вчера приехал твой бывший муж и Мардж.

— Что же ты молчишь, Дина? Рассказывай, что там происходит вдали от меня.

— Люб, Нолан очень подавлен, Мардж не находит себе места. Постоянно разговаривает с кем то по телефону. Вся прислуга в шоке.

— А как там наш друг Аллан?

— Он не приезжал, но насколько я знаю от своих агентов, он в предвкушении большого куша. Сегодня он проводит совет директоров.

Люба ухмыльнулась.

— Прекрасно. Ради такого чудесного представления я готова лежать здесь тихо как мышь. Но только с одним условием — отодвинь с окна эти ужасные шторы.

Дина рассмеялась.

— Ну уж нет. Врач приказал тебе больше спать, погружённой в полумрак.

С этими словами Дина быстро прошла к двери и скрылась за ней.

До тех пор, пока её сознание вновь не погрузилось в сумеречный и густой словно туман сон, Люба продумывала, как бы ей попасть в спальню Макса. Ей надо было увидеть его и убедиться, что он жив. Она не могла позволить ему опять исчезнуть из своей жизни. Уж слишком дорого это уже стоило ей однажды.

Люба не знала сколько спала — час или намного больше, но она просто вдруг резко проснулась и села на кровати. Слегка пошевелила забинтованной ногой. Какая ерунда! Она запросто допрыгает до соседней спальни. Интересно, где сейчас медперсонал? Женщина свесила обе ноги, потом оперлась на одну. Голова немного кружилась. Скорее всего, действовали лекарства. Люба в несколько длинных прыжков преодолела расстояние до окна. Приоткрыла занавеску. Все-таки она молодец, что решила выглянуть на улицу. Две медсестры в это время садились в стоящую на дворе машину. Внутри сидел мужчина. Люба смутно помнила его. Это был доктор. По-видимому, группа собиралась в местный ресторан пообедать.

«Ну вот и славненько», — подумала женщина. — «Теперь Макс в моем распоряжении».

Теперь Люба решила идти, опираясь на стену. Спальню Макса она нашла в конце этого же этажа. Дверь была плотно закрыта, но не заперта. Люба остановилась на мгновение. Интересно какой он все-таки? Насколько он изменился? Или на нем все те же приклеенные усы и шрамы? Она решительно открыла дверь и прошла внутрь.

Мужчина лежал на высокой подушке. Глаза его были закрыты. Люба подошла ближе. Боже, это он! Он. Все такой же красавчик. Нет ни щетины, ни усов скобкой. Все такой же красивый, только уже зрелой мужской красотой. Люба почувствовала, как сердце её сначала замирает, потом сжимается до минимальных размеров и пулей устремляется вниз живота. А там начинает трепетать. И это вовсе не сердце даже, а куча мотыльков. Люба села на стул рядом с кроватью Макса, не в силах больше стоять.

Она взяла его руку, прижала к губам.

— Я люблю тебя, красавчик, — прошептала она. — И всегда буду любить тебя. Я никому никогда тебя не отдам. Я всегда буду с тобой.

Макс стоял на снегу. Чуть поодаль он видел Любу. Он хотел крикнуть ей, чтобы она уходила, но в это время раздался выстрел, он услышал страшный крик и увидел, как на снегу растекается лужа крови.

— Тише, тише. Не надо. Не кричи так. Все хорошо.

Сначала он почувствовал что-то приятно влажное на своём лице, а потом, услышав знакомый голос, открыл глаза.

— Ты? — Хотел произнести он, но с пересохших губ сорвался только хриплый стон. Люба потянулась за стаканом с водой. Этот сон опять, но только теперь он был другой. Теперь Люба сидела рядом с ним и смотрела на него своими синими огромными глазами. Макс на мгновение прикрыл глаза.

— Как ты, Фил? — Люба дотронулась до его лба. — У тебя высокая температура.

«Фил». — Отметил про себя мужчина. Ему так хотелось открыться ей. Все ей рассказать. Он устало вздохнул.

— Прости. Тебе надо больше спать. — Люба поднялась, но он схватил её за руку.

— Не уходи, — еле слышно проговорил Макс.

Женщина пожала плечами.

Конечно, она не собиралась уходить. Не для этого она потратила добрых десять минут, пробираясь в его спальню. Была бы её воля, она и кровать свою сюда передвинула.

Макс по-прежнему держал её руку в своей, словно позабыв об этом.

Он напряжённо вглядывался в лицо любимой.

— Тебе больно? — Спросил он.

— Мне? Нет. Почему?

— У тебя все лицо в синяках.

Люба ахнула. Она же даже не удосужилась посмотреть на себя в зеркало. Женщина закрыла лицо ладонями, но Максим отвёл её руки.

— Ты такая красивая, что тебе это не мешает.

Мужчина говорил все тише и тише. По-видимому, его силы были на исходе. Потом он закрыл глаза и замер. Люба на миг испугалась. Она вскочила со стула.

А вдруг… Вдруг он умер… Она этого уже точно не переживет.

— Не волнуйся, мам, — она вздрогнула от неожиданности. Обернулась к двери. Опираясь на косяк, там стоял её сын. Он подошёл к ней и встал рядом. — Видишь, у него трубочка от капельницы тянется к руке. Лекарство постоянно поступает в вену. Поэтому Макс так много спит.

— Слава богу! — Люба с облегчением вздохнула. — Макс? Почему ты так его назвал, Ник?

Парень усмехнулся.

— А как ты хотела бы, чтобы я его называл? Фил ему не очень идёт, а по-другому я не могу его ещё называть.