Тебе назло

— Почитай мне.

Я начала читать вслух, середину романа, название которого Генка наверняка и не слышал никогда, но его это вряд ли волновало. Я читала, а он глаза закрыл, и голос мой слушал. Дышал вроде бы спокойно, но я всё равно бросала на него тревожные взгляды время от времени. Я надеялась, что он уснёт, но Завьялов вместо этого вдруг спросил:

— Вась, что делать?

Я страницу перевернула, и как можно спокойнее ответила:

— Ничего.

Он глаза открыл, посмотрел с интересом.

— Значит, пусть его посадят?

Я разозлилась и книгу захлопнула.

— Да, Гена, пусть его посадят. Потому что он это заслужил, понимаешь? Туда ему и дорога.

Генка зубами заскрипел, и взгляд от меня отвёл.

— Он мой брат, Вась. И это не недоразумение, как ты говоришь. Это факт.

— Он алкоголик и наркоман. Вот это факт. Причём, он совершенно безбашенный тип. Сколько раз ты его уже спасал, Ген? Не раз и не два. И от тюрьмы тоже спасал. Это хоть что-то изменило? Только хуже стало. И почему ты думаешь, что в этот раз что-то изменится?

— Я не думаю.

— Тем более. — Я села, повернувшись к Завьялову спиной. — Он едва не убил человека. И вины не чувствует. Так от чего ты собираешься его спасать? Он выйдет, и в этот же вечер отправится в очередной клуб свободу свою отмечать. Гена, это никогда не кончится, и оставлять так нельзя! Он не больной. Он недоумок и сволочь. А от этого ты его не спасёшь. А если он убьёт кого-нибудь? — Я даже вскочила. — Кого тогда в этом винить? — Я красноречиво на Генку взглянула. — И прав папка: клиника его не спасёт. Потому что Стас не хочет спасаться. Это ты хочешь его спасти! Но у тебя ничего не выйдет, потому что это его жизнь, и он сам выбирает свою дорогу.

— Тюрьма его тоже не спасёт.

— Не спасёт, — согласилась я со вздохом, — но, возможно, заставит задуматься. Пусть живёт сам, своим умом. Хватит уже… на тебе ездить. У тебя своя жизнь, у него своя.

Генка печально усмехнулся.

— Только мать у нас одна.

— Знаешь, что я тебе скажу на это? И не сверкай на меня глазами, я всё равно скажу. Я очень рада, что тебя не она воспитывала, а бабушка. Ты чего боишься? Что она с тобой общаться перестанет? Очень в этом сомневаюсь. Помиритесь быстрее, чем ты думаешь.

— Вась, он не выживет в тюрьме!

— А здесь он, по-твоему, выживет? Да он сдохнет под каким-нибудь забором, ты его всё равно не спасёшь! Пусть хоть ответит за то, что совершил. Это будет справедливо, и ты сам это знаешь. Именно поэтому сомневаешься и не торопишься что-либо делать. Он всё это заслужил, — тише добавила я. — Он ведь и сейчас уверен, что завтра его уже выпустят. Ты заплатишь, ты со всеми договоришься, и он дальше будет жить, как ему захочется. Гена, — я на кровать села и к нему потянулась. — Ген, ты лучше о себе подумай. Чего ты хочешь? Всю жизнь с ними нянчится?

Он смотрел на меня, очень серьёзно. Потом руку протянул и моей щеки коснулся.

— Тебе всё ещё нужен такой муж?

Я вздохнула.

— Ты дурак. — Придвинулась к нему и обняла. — Я понимаю, что тебе тяжело решиться, но так будет правильно. Поверь мне. Стас сам сделал свой выбор, пора и тебе его сделать. — Я губы нервно облизала, раздумывая, стоит ли сейчас сказать ему про ребёнка. Не понимаю, почему мне так трудно решиться. Возможно потому, что не об этом я мечтала? Когда про беременность узнала, оттеснив первоначальный страх, начала планы строить. Начала с того, как я Генке эту новость сообщу. Я хотела, чтобы в этот важный момент он смотрел только на меня, думал только обо мне, а уж точно не о Стасе. Не хочу, чтобы даже имя этого человека было как-то связано с нашим ребёнком. А уж начать с этого…

— Я не знаю, почему с ним это случилось, — сказал Генка, глядя в стену напротив. — Чего ему не хватало? У него всё было. Родители его любили. Что не так?

— Наверное, слишком любили. И слишком в него верили. Твоя мама всегда считала его чуть ли не гением, и всем капризам потакала. — Я Генку по щеке погладила, а сама призадумалась. — Так с детьми нельзя, — сказала я. — Их нужно любить, в них нужно верить, но прежде всего, научить отвечать за свои поступки. В Стасе этого нет. За него всегда проблемы решали другие.

— Может быть…

Я потёрла лоб.

— Странно, но за меня тоже всегда проблемы папка решал. Или ты. Но я всегда боялась перейти грань, неважно в чём… Нужно обязательно спросить папку, как он этого добился.

Завьялов голову на подушку откинул, чтобы в лицо мне посмотреть.

— Зачем?

Я от своих мыслей оторвалась и на него посмотрела.

— Что значит, зачем?

Он улыбнулся.

— Ты кому опыт решила передать?

Я не сразу сообразила, что он шутит, а когда поняла, по носу его щёлкнула.

— Ну тебя.