Тебе назло

Мы снова расстались, недовольные друг другом. Я очень остро чувствовала, насколько мама зла, смотрела на меня настороженно, но, видимо, поняла, что спорить бесполезно, упрямство у меня в крови, от неё же и досталось, и ушла. А я дверь за ней закрыла, постояла немного, прислушиваясь к её шагам в подъезде. Потом лифт на этаже зашумел, а вскоре всё стихло.

— Она ушла, — сообщила я Генке, когда в ванную зашла. И тут же его отругала: — Я же тебе сказала, чтобы ты сидел тихо, а тебя в ванную понесло!

Он запотевшее стекло душевой кабины ладонью протёр и посмотрел на меня.

— Слышно было?

— А ты как думаешь?

— Домой тебя звала?

Я вздохнула, вдруг загрустив.

— Звала.

— А ты?

— Не поеду. Не хочу.

Завьялов ничего не ответил, а я на пуфик у двери присела и стала наблюдать за ним. За два прошедших дня, я ещё не успела привыкнуть к его присутствию в своей жизни. А он уже был в ней, и мне это чертовски нравилось. Он был первым мужчиной, которого я подпустила к себе настолько близко. И могла сказать, осознавая всю ответственность за свои слова, что нисколько не жалею о случившемся между нами, никогда раньше мне не было так спокойно. И на Генку я могла смотреть, кажется, бесконечно. Как он душ принимает, как ест, как спит, и меня это приводило в такой восторг, что даже не беспокоило, не настораживало ничего. Я была не в том возрасте, чтобы беспокоиться из-за своих бесчисленных всплесков беспричинной радости, я воспринимала это, как само собой разумеющееся. Я ведь хотела его, мечтала, чтобы он хотел меня, и радовалась, что так отлично у нас всё складывается. Я получила то, что мне было нужно. Получила Генку Завьялова, и впитывала, как губка, всё, что он готов был мне дать и чему научить.

— Ты как-то повеселела, — сказала Ника, когда они с папкой с отдыха вернулись. Я крутилась перед зеркалом, примеряя купальник и парео, привезённые мне в подарок, и обернулась, услышав такое утверждение.

— Да? — вроде бы удивилась я.

— Мне так кажется. Как у тебя с тем парнем? Всё наладилось?

Я несколько секунд раздумывала, как стоит ответить, потом решила, что Прохоров хоть чем-то может мне послужить, и поэтому кивнула.

— Да, мы всё выяснили. Всё хорошо.

— Здорово. Глаза у тебя по-настоящему влюблённой женщины.

— Влюблённой? — Вот тут я искренне удивилась. — Это заметно?

— А почему ты так удивляешься? Сама же говорила, что влюблена.

Я парео узлом на груди завязала, потом присела рядом с Никой на кровать. Улыбнулась маленькому Ваньке, который возился со шляпкой матери, теребил бант, потом шляпу на голову надел.

— Скажи мне честно, ты не против, что я с вами жить буду?

— А почему я должна быть против?

Я неуверенно пожала плечами.

— Вась, ты всерьёз с ней разругалась?

— Мы уже помирились. Вроде бы… Она приходила, просила вернуться, но я, правда, не хочу.

— Тогда не возвращайся. Ты девочка взрослая, не обязана жить дома.

— Но ты не против? — настаивала я.

— Да прекрати, — Ника от меня отмахнулась. — Я тебе не мать и не мачеха, мы с тобой подруги. И ты дочь моего мужа. Почему я должна быть против? — Она посмотрела на меня. — И не слушай, что она тебе говорит. Кирилл тебя очень любит.

Я кивнула. У Ники тоже было не всё хорошо в отношениях с матерью, и испортились они, как раз благодаря её отчиму, поэтому она с таким пониманием всегда выслушивала меня, когда я жаловаться принималась. Но, несмотря на это, я старалась не перебарщивать. Моя мать не монстр, просто нам трудно понять друг друга, поэтому жаловаться я старалась только тогда, когда терпеть уже было невозможно. Хотелось иногда кому-нибудь поплакаться. А кому, если не Нике? Отцу нельзя, он тут же пойдёт решать мои проблемы, а сталкивать мать и Филина лбами, я опасалась. Всё-таки они оба считались моими родителями. А вот Ника выслушает и совет даст, за что я её и люблю. За терпение и желание вникать в мои проблемы, хоть они её и не касаются никак.

Выйдя из спальни отца и Ники, я в коридоре с Завьяловым столкнулась. Он брови вздёрнул, удивившись моему наряду, и поинтересовался:

— Кто-то едет отдыхать?

— Кто-то мечтает поехать, — ответила я. Парео развязала, чтобы похвастаться ярким бикини. — Мне идёт?

Генка опасливо через плечо оглянулся, а потом мне пальцем погрозил, как маленькой.

— Иди одевайся.

— Ты не ответил.

Генка дверь в мою комнату открыл и меня внутрь легонько подтолкнул. А я рассмеялась.

— Как ты себя ведёшь? — выговаривал мне этот зануда на следующий день. Вёз меня в институт и бубнил. — Мы же договаривались.

— Я знаю.

— Знает она… Вась, это не шутка. Если Кирилл узнает, он пальцем грозить не станет. Лично мне оторвут голову. И не только голову, — закончил он мрачно.

Я к нему придвинулась, секунду разглядывала его профиль, потом его щеки коснулась.

— Ген, ну не ругай меня.

Завьялов головой дёрнул.

— Вась.

Я руку убрала. Знала, что Генка не любит, когда его отвлекают от дороги.

— Но купальник тебе понравился?

— Понравился.

— Я сейчас убью тебя, — решила я, а Завьялов, наконец, рассмеялся.

— Понравился.