Тебе не спрятаться

– Бывало и похуже, – ответила Морико, покачав головой туда-сюда, как будто вправляя шею. – А как вы? Кто-нибудь пострадал?

Остальные трое молча смотрели на груду гниющего мяса, которая осталась от трупа после падения стеклянной сосульки.

– Это было очень… очень… очень близко, – прошептал Маркус.

– Я не могу на это смотреть, – сказала Поппи и отвернулась. Дэш следом за ней отошел на несколько ярдов вверх по тропинке.

– Постой-ка, Азуми, – сказал Маркус. – Это твоя сестра?

– Да! – крикнула она и тут же закрыла рот рукой, оглянувшись назад в страхе, как бы не привлечь еще один ходячий труп. – Я все время говорила вам, что она здесь, ждет, когда мы вернемся, – тихо продолжила она и снова повернулась к Морико: – Ты не представляешь, через что мы прошли. – Она посмотрела на тело, распростертое на тропинке среди блестящих осколков стекла. – Хотя, наверное, представляешь, – поправилась она. – Мне кажется, что я схожу с ума. По-моему, мы все сходим, – грудь Азуми тяжело вздымалась, она пыталась выровнять дыхание. – Пожалуйста, Морико, ты можешь вывести нас отсюда?

Морико взяла руки Азуми и положила их к себе на колено:

– Я сказала, что помогу вам. И я это сделаю. – Она оглянулась на остальных и вскинула бровь. – И если твои друзья научатся вести себя очень-очень тихо, может быть, мне даже удастся вывести вас без потерь.

Поппи и Дэш робко кивнули. Маркус только неотрывно смотрел на нее в каком-то благоговейном изумлении.

– Где твой брат? – спросила Морико у Дэша. – Вы не нашли его?

– Он… он не… – Дэш смешался, не в силах закончить фразу, потом сжал кулаки и уставился в землю.

Морико вздохнула и кивнула.

– Не волнуйся, Дэш, – мягко сказала она. – Подожди. Надежда всегда есть. – Она обернулась к остальным: – Идите за мной. Только осторожно, может упасть еще один кусок стекла.

Они пошли вперед, и тут же поднялся теплый ветер, зашелестев листьями и принеся с собой новую порцию отвратительного запаха откуда-то из глубин леса. Поппи и Маркус переглянулись, подумав про коридор, который привел их в круглый зал и классную комнату.

– Если вонь можно считать индикатором, то, думаю, мы на верном пути, – сказал он.

Но Поппи отвернулась с таким видом, будто не желала больше с ним знаться. Маркус повесил голову и стал смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.

Они шли и шли, то и дело останавливаясь и прячась, как только до них доносился шорох лесной подстилки.

Поппи не могла выбросить Сайруса из головы. Он пытался помочь освободить Эсме. И она надеялась, что освободила его, когда по совету Конни отдала ему дневник – за секунду до падения у него был такой умиротворенный вид.

Она надеялась, что ей удалось что-то исправить. Даже на миг было приятно подумать о том, что единственная, пусть и призрачная, семья, которую она знала, была не шайкой чудовищ.

Поппи не сводила глаз с Морико и Азуми, которые шли немного впереди. Маркус потащился вперед, нагоняя сестер, а Дэш поотстал, хромая рядом с Поппи.

– Поверить не могу, что Дилан пытался убить меня, – Дэш потянул носом воздух. – Хотя нет, наверное, могу. Наверное, я это заслужил.

– Разумеется, ты не заслужил этого, – шепотом отозвалась Поппи. – Не глупи.

– Думаешь, мне по-прежнему стоит выслеживать его и пытаться вразумить? – спросил Дэш. – Морико сказала, что надежда есть всегда.

– Мы найдем способ, – кивнув, ответила Поппи. – Дилан – это еще одна загадка этого дома. Решение найдется. Я в этом уверена.

Маркус шел в нескольких шагах от Азуми и Морико, глядя, как они держатся за руки. Он подумал о своей сестре, которая осталась в Огайо. Он надеялся, что скоро увидит ее. Ему хотелось распахнуть входную дверь их маленького домика и обнять братьев, хотелось извиниться перед матерью – он сам точно не знал за что. За отъезд. За то, что напоминал ей о дяде Шейне. За то, что не сказал ей о музыке, которая по-прежнему звучала у него в голове даже после того, как он заверил ее, что перестал слышать несуществующие звуки. Но особенно за то, что был худшим в этой группе – среди пяти ребят, которых призвали в это гадкое место.

Он подумал о своей виолончели, которая была его душой, его голосом, лежавшей в прихожей, где все оставили свои вещи. «Я должен был вернуться за ней, – твердил он себе. – Я должен был попытаться сыграть музыку дяди Шейна и защитить нас всех. Может быть, тогда Эсме не удалось бы одурачить нас. Одурачить меня».

Он уставился на спину Азуми, концы отрезанной пряди щекотали ее шею. Внутри у него все вспыхнуло от чувства вины за то, что не разглядел правду.

Он пытался обыграть Сайруса на его же поле, но сделал ставку не на ту девочку. После всего что он сделал, как она нашла в себе силы помочь ему, когда он упал? Как она может находиться рядом с ним сейчас? Как все они могут терпеть его присутствие?

Маркус подавил подступившую к горлу тошноту и пошел дальше, глядя на камни и корни, тянувшиеся из-под земли и готовые подставить ему подножку. Чтобы успокоиться, он стал тихо напевать мелодию дяди себе под нос – впервые за последние несколько часов.