Тебе некуда бежать (СИ)

Я смотрю в широкую коричневую дверь, понимая, что ее очертания расплываются из-за слёз, и прокусываю губу до такой силы, что чувствую вкус крови. Зло зарычав, я остервенело бросаю футболку, и та, отскочив от двери, падает бесформенной тряпкой на пол.

Я срываюсь с места и уже не разбирая, иду на поводу эмоций.

Ему снова, снова плевать.

Жалкая... Зачем ему моя любовь? К чему? Любовь ему даст его красавица жена, а я так... Чтобы развлечься.

Остервенело стирая слёзы рукавами, я тяну за "язычок", чуть не вырвав его, и подхватываю сумку. Вылетаю прочь из комнаты и злобно двигаюсь вниз.

И пусть только попробуют преградить мне путь.

Что и происходит, стоит мне только ступить за порог дома. Два высоченные амбала, словно вырастают из-под земли, они хватают меня, забирают сумку и силой уносят обратно в дом.

— Пустите! — я бьюсь изо всех сил, не щадя своих кулаков. — У нас что крепостное право? Вы забыли в каком мы веке живём? Я свободный человек и имею право уходить куда и когда мне вздумается!

Все мои попытки заканчиваются крахом. Они вваливаются в дом и, отпустив, толкают меня прямо в его руки. Я сразу это чувствую. Его запах, головокружительно мужской и пряный ударяет в нос, который ни с чем никогда не спутать. Я рьяно толкаюсь, вырываясь, но он держит меня крепко, что вызывает ещё большую злость.

— Дай мне уйти!

— Я никуда тебя не пущу, — тихо говорит Себастьян. На лице его холодное бездушие. И меня окончательно прорывает. Изо всех сил оттолкнув его, я отскакиваю назад, не в силах держать сочащегося изнутри гнева и слёз.

— Я не могу так больше, не могу! — отчаянно кричу я, срывая голос. — Меня разрывает от эмоций, а тебе все равно! Даже сейчас, ты даже бровью не повел! Бесчувственный, холодный чурбан!

Мой крик эхом разносится по округе, моя грудь рьяно поднимается и опадает, краем глаза я вижу ошеломленную Гретту, боязно выглядывающую из кухни, но я слишком, слишком разгневана, чтобы обращать на это внимание. Себастьян спокойно переводит взгляд за мою спину, где остались ещё зрители.

— Дальше я сам, — говорит им, а затем холодно обращается ко мне: — Всё сказала?

— Ты..! Я не хочу тебя видеть! Возвращайся к своей жене и оставь меня наконец в покое! Тебе нравится разбивать мне сердце, смотреть как я мучаюсь?! — тут из моего горла вырывается всхлип и я сдаюсь, вдруг утратив все силы. — Пожалуйста, умоляю, отпусти меня, — севшим от криков голосом прошу я. — Если ты хоть раз в жизни кого-то по-настоящему любил, отпусти меня.

Я жалобно всхлипываю, выглядя до ужаса жалкой и зареванной. Может поэтому Себастьян вмиг смягчается, глядя на меня в каком-то нежном сочувствии.

— Я не могу, — в бессилии шепчет он.

— Почему? — я искренне не могу понять этого. — Тебе нравится смотреть, как я страдаю? Тебе это приносит удовольствие?

— Нет, — он не сводит с меня глаз. — Я не могу тебя отпустить.

— Тогда придется, — мой голос деревенеет. — Я не хочу быть той, кто разрушает чужие семьи. А тем более, если твоя жена беременна.

— Какая ещё беременность? Впервые слышу.

— Значит, я испортила весь сюрприз, — мои губы растягиваются почти что в маниакальной улыбке. — Извини, будущий папочка.

Одарив его презрительным взглядом, я прохожу мимо, гордо задрав голову, направляюсь вглубь дома. Да, да, обратно к себе в комнату.

— Лесли, стой, — он неожиданно хватает меня за руку, остановив, и проговаривает мне в затылок. — Агнесс мне ничего об этом не говорила. Я понятия не имел, что причина твоего настроения именно в этом.

Настроения... Значит, это так теперь называется?

Я оборачиваюсь, холодно улыбаясь сквозь слёзы.

— Не стоит передо мной оправдываться. Я же просто подстилка. Так, развлечение для богатых женатиков.

— Лесли, — он стискивает мою руку сильнее, почти до боли, и его глаза зло чернеют.

— Пусти, — я скриплю зубами, с вызовом глядя ему в глаза. — Ты глухой? Пусти меня, быстро!

Я резко отталкиваю его, высвободив руку, но он тут же перехватывает меня, сгребает в охапку и впивается в мой рот крепким поцелуем. Я сдавленно мычу, сопротивляюсь и со всей силы бью кулаками по стальной груди, только все равно, что в стену. Он словно нерушимая скала. Измучившись, я обмякаю. Я сдаюсь. И он мгновенно этим пользуется. Войдя в раж, Себастьян врывается в мой рот языком и целует особенно глубоко и прочно.

Оторвавшись от моих губ, он некоторое время смотрит, выдыхая горячий влажный поток воздуха мне в губы.