Тебе некуда бежать (СИ)

Звонкий голос Джера вместе с задорным смехом стихает за хлопком дверей. А я... Я стою и слушаю, как стихают его крепкие шаги, как стучит автомобильная дверца и раздается длинный прощальный сигнал. Как наконец, заскрипев на прощание шинами, автомобиль уезжает.

— Я тоже люблю тебя, брат, — шепотом проговариваю в древесину, грустно глядя в пустоту. — Я тоже.

93

— А кормят тебя там хорошо? Да-а, можешь прислать, было бы здорово. Вернуться домой не хочешь? Не ругайся, пожалуйста, я просто за тебя переживаю. Если тебе там будет плохо и тяжело, ты только скажи, я всегда рядом. Может, мне приехать?...

Я тихо прикрываю за собой дверь как раз в тот момент, когда Лесли с разочарованным вздохом опускает телефон. Она тихо оборачивается, уже зная, что это я.

— Сбросил трубку, — серо сообщает.

Я улыбаюсь, медленно приближаясь.

— Ты слишком опекаешь его. Ему шестнадцать, Лесли, а не шесть. И он уехал всего два дня назад.

Лесли снова вздыхает, тоскливо глядя в телефон.

— Он мне то же самое только что сказал, — кривит губы в улыбке и ставит гаджет на тумбочку, прежде чем сесть на кровать.

— Может, это в тебе материнские инстинкты взыграли, — предполагаю я, вдруг сглотнув, почему-то эти слова неожиданно отозвались странной пульсацией в животе.

Внезапно она поднимает на меня глаза и смотрит долгим, молчаливым взглядом. Наконец она отворачивается и чуть морщится, покраснев.

— Два года я была для него сестрой, мамой и папой, — тихо произносит она. Раздается тихий выдох, теперь Лесли снова смотрит на меня и я вижу в них боль вперемешку с вызовом. — Так что не удивительно, что теперь мне сложно отпустить его.

Она встаёт с кровати и идёт, кажется, в ванную. Я хватаю ее за руку, чувствуя, что задел её.

— Лесли, стой... Прости меня, я не хотел тебя обидеть, — мои глаза фокусируются на её затылке. — Я совсем не это имел в виду.

Все ее напряжение будто схлынивает, она выдыхает и разворачивается ко мне.

— Да нет, — отвечает просто, но все же с маленькой грустью. — Ты все правильно сказал. Наверное, мне стоит смириться уже и принять, что мой брат стал совсем взрослым, — губы девушки скрашивает грустноватая улыбка. — И самостоятельным.

— Что я могу для тебя сделать?

— Поцелуй, — не задумываясь, тут же отвечает она. Я же от неожиданности выпускаю ее руку, потому что мягко говоря, не ожидал.

— Ну же, я так соскучилась по твоим губам, — глаза Лесли вдруг загораются, но я вижу в них странное отчаяние, когда она тянется ко мне. — Только ради Бога, не придумывай никакие оправдания. Я. Хочу. Чтобы ты меня поцеловал. В губы.

Лесли решительно приближается ко мне, чеканя каждое слово. А я стою, пораженно выдыхая, чувствую себя каким-то неотёсанным камнем, не способным сделать малейшее движение.

— Ты же видишь, я уже достаточно окрепла, — шепчет она, двигая мои окаменевшие руки по своей талии, заставляя трогать себя, но мои ладони напряжены до предела. — Почему ты ко мне не прикасаешься? Пожалуйста, прикоснись ко мне.

Она ставит мои руки себе на живот и они вдруг против моей воли оживают, они двигаются друг другу навстречу, смыкают ее в кольцо и подталкивают впритык к моему телу.

— Вот так? — шепчу я низким на грани голосом.

Лесли впивается пальчиками в мои плечи.

— Ты как будто... Боишься, — шепчет она, заглядывая в мои глаза. — Ты боишься?

— Я просто не хочу причинить тебе боль, — сдержанно отвечаю я.

— Ты не причинишь, — льнет ещё ближе, соблазняя отпустить здравый ум. — Я доверяю тебе.

— Я бы на твоём месте не возлагал слишком большие надежды, на того, кто уже однажды тебя подвёл, — кривлю уголок рта.

— Пожалуйста, — тянется ко мне, умоляя, вовсе игнорируя мои слова, и я сдаюсь. Плюю нахрен на все, на обещание самому себе не трогать ее, на тщательно выстроенный в голове барьер на пути к желанному. Вы даже не представляете, как это мучительно стоять с ней вместе в душе, смотреть на ее голое тело, трогать его и каждую секунду отводить себя мыслями о сраных птичках, солнышке, да о чем угодно, только бы не напугать ее своим стояком. Потому что стоит у меня на нее блядь круглосуточно.

Я закрываю глаза, отдаю себя воле чувств и целую ее. Целую с таким рвением и такой силой, что сам забываю, где я и кто я. Опомнился только, когда услышал тоненький всхлип и тут же отпрянул, решив, что не рассчитал силы и сделал ей больно.

— Если бы ты, — Лесли с трудом переводит дыхание. — Целовал меня вот так каждый раз, как возвращаешься домой, мне бы и в голову не пришло, что ты меня больше не хочешь, — выдыхает она, и когда до меня доходит смысл ее слов, я позволяю себе скинуть поднявшееся изнутри напряжение.

— Не хочу? — отвечаю удивленно. — Я блядь чуть волком не начал выть, а ты говоришь не хочу. Ты не представляешь какая это пытка стоять рядом с тобой под одним душем, смотреть на тебя голую и не трахнуть тебя.

Я тут же замолкаю, расширив глаза, потому что боюсь, что напугал ее. Но Лесли только устало улыбается.

— Вот это мой Себастьян, — говорит она, погладив меня по щеке. Возвращает мои ладони себе на талию и смотрит в мои глаза.