Тебе, Победа!

- Здорово как, - с чувством сказал Реми. - Наконец-то нормальная планета. Надоели эти коридоры да тоннели.

Йон вздохнул.

- Да, теперь мои умения опять становятся бесполезными.

- Брось, - отозвалась Клю. - Твои, мои... у нас все общее!

- И правда, - тихо сказала Ирам. - У нас теперь все общее. Вместе мы много сможем. Радуйтесь. Я вот радуюсь.

Она взяла Реми за руку, они переглянулись.

На крыльцо вышел Богусяк... Да Богусяк ли? Дородный резидент Космофлота был облачен в просторный суконный плащ с капюшоном; из-под плаща высовывались ножны меча, на ногах его были мягкие сапоги коричневой кожи, а в разрезе капюшона виднелся ворот кожаной куртки, украшенный серебряной цепью.

- Вот в таком виде тут ходить прилично и солидно, - улыбнулся офицер и свистнул. На свист из конюшни позади фактории прибежал оседланный бадан. Да, это животное правда было похоже на земную лошадь, только голова другой формы - более округлая и гораздо короче.

- Спасибо, Пеннега! - крикнул Богусяк в сторону конюшни.

- Не за что, мастер! - отозвался оттуда кто-то.

- Это Пеннега, - объяснил Богусяк. - Он у меня и конюх, и вообще помощник. Хороший мужик, крепкий, семейный. Ну, отдыхайте. Я к закату вернусь, ужинать будем.

Он похлопал бадана по гладкому мускулистому крупу, неожиданно легко запрыгнул в седло, лихо свистнул и ускакал в сторону городка.

Клю и Йон, взявшись за руки, медленно пошли вокруг фактории, разглядывая местность; когда они вернулись, обойдя домики, Ирам и Реми сидели на крыльце гостевого домика и целовались. Клю молча потащила Йона за руку, и они снова ушли за дом.

- Идем познакомимся с Пеннегой, - сказала Клю.

В конюшне "конюха и вообще помощника" уже не оказалось. Йон и Клю обошли конюшню и обнаружили нечто вроде сеновала, обнесенного дощатыми стенками, под высокой нависающей односкатной крышей; Пеннега был там - вилами грузил сено на большую тачку. Увидев Йона и Клю, он воткнул вилы в сено, двумя руками огладил черную бороду и слегка поклонился.

- Приветствую гостей почтенных, - басом проговорил конюх. - Я Пеннега, господина резидента помощник.

Был он головы на две выше Йона, широкий, кряжистый, с огромными крестьянскими ручищами; черные длинные волосы стянуты в хвост, борода в пол-локтя закрывает грудь, черные усы размерами поражают воображение. Голубые глаза смотрели, пожалуй, с улыбкой.

Йон и Клю поклонились в ответ и назвали себя.

- Так барышня это, - прогудел Пеннега и встопорщил усы в улыбке. - То-то я и смотрю! Как добрались? Издалека ли?

- Сюда - с Тартара, а вообще путь наш далек и тяжел, - ответил Йон.

- С Тартара, ага, - отозвался Пеннега. - Это где все под землей живут, руду рубят? Мастер Богусяк говорит, там тоже с зелеными мерзавцами история.

- Ох, верно, - кивнул Йон, - еле мы ноги унесли. Поверите ли, если б не капитан того корабля, на котором мы сегодня прилетели, не уйти бы нам оттуда.

- Зеленые шутить не любят, - подтвердил Пеннега. - Вы, я слыхал, в Колонию поедете?

- Поедем.

- Проводника вам хорошего надо. Ну, да мастер Богусяк подберет. Кого из молодых ребят, неженатых, переслужков.

- Переслужков? - переспросил Йон.

- Которые у князя в войске четыре года отслужили, просились в гвардию, да места не хватило, - объяснил Пеннега. - Такие обычно сверх срока с полгода служат, вдруг в гвардии место объявится. Потом все-таки их увольняют, да ведь есть немало парней, кто прошение из гвардии не забирает. Вдруг что, их тогда из резерва первыми возьмут, они ж обученные, опытные. Им князь разрешает года три не жениться, корень не пускать. Переслужки извозом занимаются, проводниками идут или к почтенным купцам в стражу нанимаются, а то и к кому из господ благородных, телохранителем там или оруженосцем. В этой округе, почитай, человек семнадцать переслужков-то. Да восемнадцать, что это я, сына-то своего не посчитал, сын-то мой, Эвис, седьмой месяц уж переслужик. Три раза с обозами до самой Алеума ходил, девять стычек с разбойниками имеет, каждый раз от обозных старшин премию... Заболтал я вас, - вдруг оборвал себя Пеннега.

- Да что вы, - отозвалась Клю. - Нам очень интересно. Нам ведь в Колонию добираться, надо знать все обо всем. Вот скажите, почтенный Пеннега, у вас сейчас осень?

- Осень, ага, - кивнул абориген. - Да почти зима уже. По нашему счету веран, второй месяц. Дожди кончились, это зима началась. Третий месяц весь холодный будет, по ночам лужи иногда твердеют. А в четвертый месяц весенние дожди зарядят. С конца пятого, считай, уже лето - и до конца одиннадцатого месяца.

- А снега у вас не бывает?

- Снега? - переспросил Пеннега. - Редкость это. Я в тот год, помню, женихался, когда в восемнадцатый день гагора снег упал. Два дня лежал, такой холод был!

С Пеннегой болтали долго, по ходу дела помогли ему перевезти несколько тачек сена в конюшню. Тут начало смеркаться, и абориген засобирался домой, в город.

- Пока дойду, уж стемнеет, - объяснил он. - У меня-то пропуск от княжьей канцелярии, а вообще с закатом город запирают. - Прислушался и объявил: - Слышу, Широкий скачет, бадан наш. Мастер Богусяк едет! Далеко еще, с полверсты.