Тебе, Победа!

- Мы же лесные, - сказал Реми. - За километр все услышим, даже во сне. Ты не сердись. Ты вот связь лучше понимаешь, ты тут нужнее.

- Конечно, - сказал Йон и сел в кресло. - Идите. Если у меня тут будет шухер, что делать?

- Шухер? - переспросил Реми.

- Тревога, - объяснил Йон.

- Это мы услышим. Мы не будем далеко отходить. А если мы чего услышим снаружи, я останусь наблюдать, а Клю сюда придет.

Реми и Клю исчезли. Ирам постояла в дверях нерешительно.

- Йон... Ничего, если я тут прилягу?

- Конечно. - Йон откинул спинку кресла, вытянулся в нем полулежа, расстегнул куртку, ослабил на джинсах ремень - ночь предстояла длинная, а отдых бы не помешал.

Появилась Ирам с подушкой и пледом, за которыми она ходила в гостевой домик. В помещении поста был узкий диванчик, похожий на полку в каюте лайнера; положив на него подушку и плед, Ирам повесила на крючок у двери свою куртку и смущенно сказала:

- Отвернись пока.

Йон, улыбнувшись, вместе с креслом повернулся к мониторам; судя по звукам, Ирам сняла джинсы и забралась под одеяло.

- Йон, - услышал он ее голос.

- Что, сестренка? - он покосился на нее через плечо.

- Скажи, а ты помнишь свою маму?

- Нет. Она умерла, когда мне еще трех лет не было.

- А почему папа не женился в Космопорте? Второй раз, я имею в виду?

- Честно сказать, я точно не знаю. По-моему, он не хотел меня травмировать, пока мы жили вместе. Мы с ним хорошо жили. Потом я пошел в училище, а в четырнадцать поступил в университет и стал, конечно, жить в кампусе. Видеться мы стали редко, только по воскресеньям, потом ему предложили в его фирме возглавить филиал на Ашдоле. Тут он познакомился с Гидем. Я ее хорошо помню: когда они улетали, мы вместе посидели в ресторане. Очень она мне понравилась.

Вдруг Йон прервался и замолчал.

- Нет, так мы с тобой никогда не будем друг другу верить, - решительно сказала Ирам. - Я знаю, о чем ты подумал. На Тартаре ты мне сам назвал и имя отца, и имя моей мамы. Я только кивала. Ты слышал, как я с кем-то говорила по-астлински, но с кем и о чем - ты не знаешь. Теперь ты вдруг испугался, что я - шпион. Так?

Йон мучительно покраснел:

- Ты что, психократ?

- Нет. А впрочем, проверь меня. Задай вопрос, на который никто посторонний не может знать ответ.

- Но если ты психократ, ты сможешь считать ответ с моего мозга.

- Ты же знаешь, что т а к и х психократов - единицы. Вот упрямый! Ну хорошо, тогда слушай. Мою маму, Гидем Талахвиэ, в детстве звали "Абух-Мабух".

Йон прыснул: вспомнил, как смешно об этом сказала Гидем тогда, в "Древнем Астелле", десять лет назад, и как он смеялся - так, что не мог остановиться.

- У тебя была коллекция бумажных книг по истории Экспансии, пятьдесят семь штук, - продолжала Ирам, - на двух из них были автографы академика Герша, и ты, когда поступил в университет, подарил их университетской библиотеке, подарил анонимно, никто не знает об этом, кроме тебя и папы; и вся эта коллекция выставлена на стендах в первом читальном зале твоего факультета с указанием: "дар неизвестного". Так?

Йон кивнул.

- У тебя на мизинце левой ноги шрам: когда тебе было девять, ты играл с мальчишками, и нога попала под транспортер. Это можно узнать из твоего медицинского файла, верно? Но никто, кроме тебя и папы, не знает, что ты до сих пор этого пальца не чувствуешь, он у тебя немеет.

- Теперь прошло, - сказал Йон. - Но десять лет назад было так.

Он встал, подошел к диванчику, опустился возле него на колени и склонил голову. Ирам невесело засмеялась.

- Даже если ты суперпсихократ, прочесть эти вещи ты не могла, потому что я о них не думал. И вообще. Ирам! Я какой день себя уже грызу: я не верю, не могу заставить себя верить своему сердцу. Я не знаю, что сделать, чтобы изменить это. Вот Реми - он верит. А у меня все время какие-то занозы в мозгу.

- Быть чрезмерно доверчивым тоже нельзя, - сказала Ирам, приподнявшись на локте; она провела ладонью по склоненному бритому черепу Йона - в знак прощения, наверное. - Я отчасти тебя понимаю, потому что мне тоже пришлось несладко и я научилась никому не доверять. Но ты все-таки упрямый.

За спиной Йона пропиликал вызов. Он вскочил и прыгнул в рабочее кресло.

- Пост второй, - сказал он в микрофон, поспешно надевая наушники.

- Пост второй, я пост первый, - раздался голос дежурной. - Михал, это вы?

- Нет, резидент уехал в город поднимать тревогу, - объяснил Йон. - Это Йонас Лорд.

- Понятно. Включите кодирование, пост второй.

Йон коснулся монитора у кнопки "кодирование". Послышался знакомый свист.

- Первая, слушаю вас.

- Примите уведомление.

На мониторе перед Йоном возник текст: