Тебе, Победа!

Не говоря более ничего, Реми увеличил скорость. На помигивающем дисплее радара появился точечный всплеск: радар засек удаляющийся флаер.

— Вот они, — сказал Реми и включил режим, которым никогда в жизни не пользовался — антирадарную маскировку. Помнится, его этот режим на пульте раньше очень смешил: от кого маскироваться на Акаи?..

Спазмы, душившие Реми, почти исчезли, и он говорил голосом, который сам не узнавал — холодным и сухим.

— Коня оставили, не расседлали, — вспомнил мальчик. — Ничего, он не обидится, в крайнем случае — подпруги перекусит… он дотягивается, я знаю.

Ёсио сидел в правом переднем кресле, сосредоточенно углубившись в размышления. По виду его невозможно было определить, что за чувства он испытывает, о чем думает. Он снова овладел собой — и стал монахом, монахом буддийским, человеком спокойствия и неколебимости. Пожалуй, можно было только догадаться, что он испытывает некоторую неловкость — еще бы: целые сутки он не был бесстрастен, целые сутки «терял лицо» и даже внешне поддавался суетности. Ёсио поднял голову. Лицо его было абсолютно непроницаемо. Он наклонился и взял с пола один из трех автоматов, ощупал смертоносный механизм длинными пальцами и спокойно сказал:

— Реми, объясни мне принцип действия этого оружия. Как им пользоваться?

Часть вторая САРДАР

Йон открыл глаза. Каким бы слабым форсблейдером он ни был, как бы лениво ни занимался форсблейдом семь-восемь лет назад, он худо-бедно умело восстанавливать контроль над своим телом после травмы. И вот он его восстановил. Он не был связан. Он был в узком шкафообразном помещении — подумав, он понял, что это скафандровый шкаф военного космического корабля: он, согнувшись в три погибели, лежал на характерных выступах, куда вставляются башмаки скафандра. Скула была разбита и уже запеклась. Йон ощупал себя. Пистолет, часы, нож, кое-какие мелочи из карманов исчезли, но, скажем, ремень оставался на нем.

Йон толкнул дверцу — заперто. Снаружи доносились голоса. Йон налег на дверцу, пытаясь отжать не слишком крепкий, как он помнил, замок — и вдруг замок лязгнул, журналист потерял равновесие и с невольным вскриком вывалился на серый синтетический ковер к ногам двух мужчин в зеленом.

Его мгновенно подхватили под руки и поволокли из каюты в коридор.

— Где девочка? — прохрипел он, пытаясь затормозиться ногами, и тут же получил коленом по ребрам.

— Молчать, — вот все, что он услышал, автоматически отметив, что сказано это было с акцентом линкера, человека далекой Периферии, не имеющего, кроме линка, родного языка.

Его втащили в помещение, по планировке которого он узнал резервную рубку крупного корабля.

— Имя? Фамилия? — жестко спросили его от пульта, и он вновь весьма ощутимо получил по ребрам.

— Джон Смит, — вспомнил Йон.

— Что делаешь на Акаи? — теперь он увидел говорившего: это был довольно высокий, темнокожий, похожий на индийца или афганца человек все в таком же зеленом комбинезоне с молниями вместо знаков различия. Кроме него, Йон увидел связиста в наушниках; еще были притащившие его двое охранников.

— Переселенец, — прохрипел Йон. — Номер разрешения…

— Засунь себе в жопу номер своего разрешения, — прервал его темнокожий. — Служил в Космофлоте?

Йон сообразил, что причина вопроса — его черный б/у космофлотовский комбинезон.

— Семь лет работал двигательным механиком на линии Земля — Земля-Большая, — не очень разборчиво, как обычно говорят космофлотовские технари, отозвался Йон. Это был его легенда, причем очень надежная.

— Тип корабля? — быстро спросил темнокожий. В легенду это входило, и Йон столь же быстро, упреждая колено охранника, ответил:

— «Туполев-десятитысячный».

— Номер борта?

— Ка — семь девять — восемь сотен — ка.

— Личный номер?

— Эм-уай-ю-тридцать-семь два-сорок пять-сорок восемь.

— Проверить, — приказал темнолицый. Связист мигом ввел цифры в терминал. Йон видел, как зажглись оранжевые квадратики связи через «нулевку», и почти сразу появился ответ.

Ого, подумал он, у них сверхскоростной доступ к Галанету, скорее даже — к ФедНету, закрытой федеральной сети. Круто работают!

— Джон Б. Смит, эм-уай-ю-тридцать-семь два-сорок пять-сорок восемь, уволился с борта Ка — семь девять — восемь сотен — ка первого сентября прошлого года, — прочитал связист.

— Ладно, — тоном ниже проговорил темнокожий, а Йона вдруг прошиб холодный пот: если они могут так быстро и легко влезать в сервера Космофлота, почему бы им не взять сейчас его, Йона, ген-тест и по ген-коду не выяснить за полчаса, кто он такой на самом деле? Однако, кажется, полученная информация удовлетворила темнокожего.

— Абдулла, держи этого, — приказал темнокожий. — Расул, девку сюда.

Странно, подумал Йон, у них мусульманские имена, хотя они линкеры, люди без нации, и не похоже, чтоб сильно религиозные.

Железное колено Абдуллы вдавило его в стул, ствол близкобойного разрядника уперся в шею. Послышалась возня, и второй охранник втащил в рубку вяло сопротивляющуюся, исцарапанную, растрепанную Клю.

— Джон, — отчаянно закричала она, увидев разбитое лицо Йона, и Йон пришел в тихий восторг от ее сообразительности.